политеса. И плевать, что Питер – культурная столица. Я-то не из Питера. И вообще, ненавижу этот город, особенно в феврале. Ноги моей тут больше не будет!
– Простите! Вам больно? Может быть, позвать на помощь? – тем временем причитала надо мной дама.
– Нет, блин, мне щекотно! И вообще, это же так приятно – получить по голове дверью со всей дури!
– Еще раз извините, я правда, не нарочно. Давайте, я вам помогу.
Женщина протянула мне руку, и я поднялась, уже не сдерживая слез. Что ж за вечер-то такой? Все идет не так!
– Вы запачкали джинсы, давайте я дам вам салфетки, – суетилась дама.
Я посмотрела на нее и обомлела. Не бывает таких совпадений. Просто не бывает.
12.
Дама вытащила из сумки пачку влажных салфеток и тоже посмотрела на меня, в ее глазах мелькнуло удивление.
– Погодите, я же вас знаю! – промолвила женщина, расширив глаза. – Вы же секретарша Кольцова? Точно! Мы виделись на днях. Помните меня?
– Вера Ковальчук, – на автомате произнесла я. – Простите, не помню вашего отчества…
– Да бог с ним, с отчеством. Вас как зовут?
– Яна…
– Яна, извините, ради бога! Что с вами? У вас все в порядке? Вы плачете? Я так сильно зашибла вас этой дурацкой дверью?
– Да нет, все нормально. Просто день такой.
Из кафе вышла веселая парочка, сильно толкнув дверью уже Веру.
– Что же мы тут стоим? Яна, давайте зайдем в кафе, вы совершенно замерзли, – спохватилась Ковальчук.
– Все хорошо, правда, – я попыталась избавиться от нее. Меньше всего мне сейчас хотелось с кем-то вести светские беседы.
– Ничего не хорошо. Давайте я вас угощу кофе в качестве компенсации за ушиб.
– Да не надо ничего. Все уже в порядке.
– Не спорьте со мной, Яна, – и Вера решительно потащила меня внутрь кафе. – Кстати, здесь делают очень приличный глинтвейн, мне кажется, это именно то, что вам нужно.
Я покорно потащилась за Верой. У меня просто не было сил бороться. Слезы, которые до этого я худо-бедно пыталась сдерживать, полились мощным потоком, сильно саднил лоб и болела коленка.
Вера усадила меня за столик и тут же развила бурную деятельность, подозвав официанта. Мне немедленно принесли пакет со льдом, который меня заставили приложить к своему многострадальному лбу, на столе как по волшебству оказались два стакана с горячим глинтвейном.
Я чувствовала себя такой несчастной и жалкой, что никак не могла справиться со слезами. Чем больше суетилась Вера, тем больше мне хотелось плакать, и в конце концов я совершенно по-идиотски разрыдалась.
– Что, так больно? – перепугалась Вера. – Яна, давайте вызовем скорую. Вдруг это сотрясение мозга?
– Не надо скорую. Пожалуйста, – проговорила я сквозь рыдания. – Ничего мне не надо. Оставьте меня в покое.
– У вас какое-то горе? Я могу помочь? – Вера говорила с таким искренним участием, что мне стало совсем неловко. И от этого еще больше жальче себя.
– Не надо ничего. Я сейчас успокоюсь.
– Выпейте глинтвейн. Может быть, просто воды, – Вера тут же подозвала официанта.
Я послушно выпила воды. Потом отхлебнула глинтвейна. Постепенно рыдания стали утихать.
– Так чем я могу помочь? – спросила Вера, внимательно глядя на меня.
– Спасибо, вы и так мне помогли. Разве что… Вера, а вы можете вызвать мне такси? До Московского вокзала? У меня деньги есть, я заплачу. Просто я телефон потеряла…
– Конечно. Вы куда-то уезжаете? Может быть, вам не стоит, в таком состоянии…
– Нормальное у меня состояние. Просто нервы немного сдали.
– Пейте глинтвейн. Я сама вас отвезу до вокзала, тут недалеко.
– Мне очень неловко, вы и так мне сильно помогли.
– Пустяки. Все в порядке.
– Вы, наверное, торопитесь. Вызовите мне такси и уезжайте по своим делам. Со мной все хорошо. Правда.
– Никуда я не тороплюсь. У меня тут встреча была назначена, но она сорвалась в последний момент. Так что я совершенно свободна.
– Как же вы меня повезете? Вы же тоже пьете глинтвейн? – предприняла я последнюю попытку.
– У меня безалкогольный. Все, Яна, никакие возражения не принимаются. Тут ехать-то всего ничего.
– Спасибо, – наконец сдалась я.
Ну, довезет меня Вера до вокзала, тут действительно рядом, будь погода получше, я бы даже попробовала бы дойти пешком.
– Не за что. Как ушиб? Болит?
– Уже нет. Все нормально, правда. Просто, так все по-дурацки получилось. Телефон еще этот… забыла, наверное… Совсем мы избаловались с этими смартфонами, без него вообще ничего нельзя сделать. Даже такси не вызвать. Не помню ни одного номера наизусть, даже своих близких. А тем более такси, да еще и тут, в Питере…
– А вы не из Питера? – спросила Вера.
– Я из Москвы.
– Как же вас тогда занесло в контору к Кольцову?
– Я тут временно… была, – упоминание про Пашку больно резануло мне по сердцу. На глаза снова навернулись слезы, и, чтобы их скрыть, я полезла в сумку и стала бестолково в ней ковыряться. – Черт, как я могла забыть телефон.
Увы, телефона в сумке не было. В подкладке была дыра, собственно говоря, по этой причине я и купила новую сумочку, но даже пошарив за подкладкой, телефона я там не обнаружила, скорее всего, он остался где-то в квартире. Чтобы окончательно в этом убедиться, я залезла в карманы пальто, извлекла ключи, выложила их на стол и тупо уставилась на связку. Точнее на брелок. Жуткая пошлость, конечно. Пару недель назад мы с Павлом гуляли по городу, и в каком-то сувенирном магазинчике я купила нам по такому брелоку. Тогда мне это казалось очень романтичным. Парный брелок изображал собой две половинки сердца, складывающиеся в одно на манер паззлов. Как раз тогда Пашка выдал мне ключи от своей квартиры, и мне показалось, что это будет очень забавно. Половинка сердца у меня, половина – у Пашки.
– Может быть, вам стоит за ним вернуться, за телефоном, – участливо предложила Вера. – В наше время действительно без телефона как без рук. Я бы могла вас отвезти туда, где вы его забыли?
– Ну уж нет, туда я больше не вернусь, – буркнула я, все еще пялясь на ключи. Что-то с ними было не то. – А это что?
Рядом с половинкой сердца болтался еще какой-то предмет. Похожий на маленькую флэшку. Да и потом, ключей было маловато. Где тот огромный ключ от верхнего замка моей московской квартиры?
– Черт! – догадалась я. – Это же Пашкины ключи! Он их тоже на тумбочку выкладывает, когда приходит! Как я могла перепутать?
– Чьи ключи? – удивилась Вера.
– Моего… бойфренда, – выпалила я. Терпеть всегда не могла это дурацкое слово, заимствованное из английского языка. Мальчик-друг.
