и скифы метали стрелы в среднем на расстояние триста метров, это и называлось перестрелом. Хотя лучшие лучники умудрялись стрелять и на пятьсот метров. Правда и сил нужно было до фига, чтобы натянуть более мощный лук большим пальцем руки, на котором было кольцо с бороздкой для зацепа тетивы так, чтобы оперение стрелы при максимальном натяжении находилось чуть дальше правого уха.
Я почесал затылок и тоже вошел в яр. Действительно, греки залегли, ожидая пока мы уснем. Так захотелось пойти и наказать врага за его наглость.
— Знаешь, Сагил! Я бы с твоего согласия взял бы пяток скифов и угнал бы лошадей, которые греки наверняка оставили под малой охраной.
Жрец кивнул — Хорошо! Но я пойду с вами, я бы с удовольствием поучился вылазке пешим!
Я не был против и дождался, пока Сагил договорится с скифами. Всемером, мы стали обходить греков по широкой дуге. Я оставил секиру и лук, повесив на спину щит. Скифы как и я как тени двигались среди высокой травы на полусогнутых ногах и пригнувшись. Жрец следовал за нами, стараясь как и мы двигаться бесшумно.
Я время от времени входил в яр, а вот жрец из него и не выходил. Наконец впереди всхрапнул конь, видать почуяв чужих. Мы припали к земле и дальше двигались по-пластунски. Шагах в двадцати пара греков, стороживших стреноженных коней, сидели на земле, тихо переговариваясь о какой-то ерунде. Один из них сомневался в достаточности оплаты, обещанной за нападение на дикарей, а другой изредка пытался заставить своего напарника замолчать.
Наконец второй не выдержал — Да заткнись уже, Артемий! За то, что ты караулишь табун, плату тебе пообещали вполне справедливую.
Я достал два швыряльных ножа и привстал, опять войдя в яр. Греки не успели среагировать на мое появление в пяти шагах от них, как мои ножи вошли в их шеи. Еще живых греков тут же подхватили скифы, зажав им рты и нанеся им удары своими мечами-акинаками.
Приготовленными длинными сыромятными ремнями скифы споро связывали уздечки коней. Затем мы оседлали лошадок и двинулись по очень широкой дуге обратно, добравшись до нашего лагеря, привязали трофейных животных к телегам.
Жрец сложил ладони вокруг губ и издал громкий крик, подражая неясыти. По его сигналу наша панцирная кавалерия, выпустив в сторону греков стрелы, наконечники которых были предварительно обернуты просмоленными тряпками и подожжены от горшка с углями. Стрелы, осветив греков, воткнувшись в землю, продолжали гореть. Пара стрел удачно попала в тела греков. Сарматы дружно дали залп из луков, а затем подхватили копья и ринулись на заметавшихся греков. Боя не было, греков просто методично убивали, оставив в живых пятерых, которые сразу же бросили свое оружие.
Жрец довольной взятой с греков добычей потирал ладони — Как все удачно складывается! И серебра получили, и лошадок и все, что на этих козлах было! Скифы готовы удовольствоваться только взятыми пленными — они их в жертву Аресу принесут.
Я подошел к одному из греков и ткнул в его ногу ножом — Кто нас заказал?
— видя непонимание грека, пояснил — Кто вас на нас натравил?
Пленник затравленно посмотрел на нож в моих руках и «раскололся» — Нас нанял агораном Теодор.
— И чем занимается ваш агораном? — Жрец заинтересованно включился в допрос.
— В его обязанности входит всё, что имеет отношение к агоре, как к рынку: доброкачественность, цена и вес товаров (за исключением зерна, муки и выпеченного хлеба). В рамках своей должности агораном сам разрешает мелкие споры и наказывает виновных в небольших проступках денежным штрафом, а иноземцев и рабов — несколькими ударами плети, которая всегда при нём. Теодор положил глаз на ваше серебро и заодно приказал взять нескольких пленных.
— Зачем ему пленные? — жрец недобро прищурил глаза.
— Вызнать все про сталь вашу, из которой вы мечи сковали. Его интересовало сколько еще этой стали у вас осталось и где находится ваше племя.
Жрец потянулся было за ножом, но вовремя взял себя в руки — Прощай, грек! А твоего агоранома мы еще навестим. Сука, племя ему наше вынь и положь! Ничего, я думаю, что Танаису скоро понадобится новый управляющий рынка. Можете забрать его к остальным! — жрец кивнул на пленного и скифы радостно подхватили будущую жертву под руки и поволокли к остальным. У Ареса намечалось кровавое жертвоприношение.
Возвратившись домой, я первым делом спрятал почти все серебро в тайнике, который лично сделал в своей комнате в стене. На следующий день я вдруг вспомнил, что лето уже скоро закончится и мыться в реке будет невозможно. Это рыцарям в Средние века будет на это насрать — Сколько мол той зимы, можно и подождать! А я себе этого позволить не могу. Потому я решил привлечь брата и его друзей для постройки на берегу реки бани. Сруб поставили роскошный, парная могла сразу принять человек десять. Каменка давала роскошный мягкий пар. Первыми со мной решились опробовать брат и его друзья, также к нам присоединился жрец Ареса. Единственное о чем я жалел, так о том, что веники не были предварительно высушены. Жрец вошел во вкус и из парилки его хрен было вытащить. После парной да в реку. Я радовался как ребенок. Хотя я в реальности и так оказался в теле ребенка. Жрец, собака такая, разболтал про чудо-баню вождю и тот напросился вместе со всем Советом старейшин. В итоге Вождь повелел ему построить личную баню рядом с моей. А затем берег реки стал обрастать банями как грибы.
Я тогда не знал, что жрец подготовил карательную операцию, наняв скифов для убийства жадного до наших денег агоранома. Бедный Теодор, протискиваясь сквозь покупателей и торговцев на рынке, получил удар ножом в почку и умер, истекая кровью. Его убийца же растворился в толпе, на ходу скидывая с себя греческий плащ и убирая за пазуху срезанный с пояса грека кошель.
Мне пришлось несколько дней провести с кузнецом и тот смог отковать пять простейших стальных плугов с отвалом земли и одну борону. Попеременно меняя быков, сарматы довольно быстро вспахали землю и засеяли зерно.
Неделю назад наши
