Зафиксировать его удалось под слегка неправильным углом, но в принципе вполне сносно. За этими заботами и разговором день перевалил далеко за полдень. Обычно Лилиан к такому времени возвращалась в лагерь. Тони поневоле прислушивался. Довольно шумный двигатель мотоцикла обычно слышно становилось раньше, чем девушка появлялась в прямой видимости. Тишина напрягала.
***
Появление Принцессы испугало ученого не на шутку. Животное было в пыли, расцарапанный бок кровоточил. Но самым страшным было отсутствие звука мотора мотоцикла. Пока Тони стоял в растерянности, минуту или около того, думая, хватать второй байк или бежать оповещать генерала о пропаже дочери. Вдруг пришла мысль: Принцесса довольно странно себя ведет для такой ситуации, она просто легла отдыхать, не пытается его никуда вести, не тянет спасать подругу.
Оглянувшись в ту сторону, куда утром уехала Лилиан, он заметил какое-то движение и побежал. Метрах в трехстах от базы стоял огромный, больше гостившего на базе, серебристый кот. Одного рога у него не было вообще, а на спине лежала девушка. Подбежав, заметил, что он жива, но обессилена и исцарапана куда сильнее, чем Принцесса. Одна рука безвольно свисала под неестественным углом, второй она держалась за шею зверя.
Запекшимися кровоточащими губами она прошептала:
— Я тут немножко упала.
Подхватив ее на руки, Тони побежал к медбоксу. От командного домика уже бежал генерал, на встречу спешил Линц. Краем глаза заметил, как к коту подошла еще пара животных, и они тут же спокойно посеменили прочь.
Осмотр доктором всех немного успокоил. Рука оказалась вывихнута, Линц исправил это в течении минуты. Но учитывая, что вправил он руку, не предупреждая никого, вопль девушки всполошил большую половину базы. После всех манипуляций и обследований, напичкав болеутоляющим и нацепив регенератор, подобный тому, который сейчас лечил кота, разрешил задавать вопросы. Генерал с искаженным переживаниями лицом кивнул Тони.
— Что произошло, Лили? Как ты умудрилась упасть? И почему тогда Принцесса тоже ранена?
— Я действительно упала, но не сама. — Слабым голосом она начала говорить. — Тут, в нагрудном кармане.
Тони достал из кармана камень, точнее кристалл. Зеленый, похожий на стекло осколок.
— Мы впервые добрались до стены из этого камня. Я взяла камень и хотела проехать дальше, нашла место, где легко было перескочить эти камни и дала по газам. Прямо в прыжке меня протаранил какой-то из этих зверей. Я упала прямо за стеной, а байк улетел далеко вперед. На ту кошку напала Принцесса, а вторая в это время меня за шиворот выволокла обратно за стенку из этих кристаллов. У меня немного в голове помутилось, плохо видела. Грохот какой-то был. Из земли какая-то громадная дрянь проглотила целиком байк. Кошка бросилась к нам за забор, и Принцесса за ней. Тут они уже не дрались, стояли, разговаривали. Потом они меня пытались, как котенка, за шиворот тащить. Я попыталась влезть на Принцессу, а тот, здоровый, отогнал ее и свою спину подставил. Еще два бежали рядом, чтоб я не слетела. Ну как бежали – быстро шли скорее.
Она откинулась на подушку – рассказ забрал остаток сил.
***
Идея лететь на корабле канула в небытие, на утро Лилиан была явно не в форме, чтобы управлять «Принцессой Солнца». Не работающая рука, поцарапанное лицо, куча недолеченных ссадин по всему телу. При том, что Линц не сомкнул глаз ни на минуту, за всю ночь, с девушкой еще нужно было работать и работать, как он сам выразился. Принцессе тоже нашелся регенератор, она лежала рядом с рогатым, спокойно ожидая, пока снимут жужжащий шарфик на боку. Рана на лапе у серебристого зверя была глубже, а кроме того, более старая, потому воздействие требовалось куда более продолжительное. Во время перерыва, разглядев явно подзажившие края раны, зверь молча посмотрел на доктора и положил голову, готовый продолжать. Лили, видно, чувствовала себя действительно паршиво, не пыталась ни сбежать, ни даже спорить.
Получив заверения доктора, что никто из пациентов не находится в опасности, более того, к вечеру будут, как новенькие, генерал Харли и Тони Гарвелл отбыли на флайере на орбиту. Это был кораблик класса все той же гарпии, гораздо менее навороченный и удобный, чем у Колдуэя, по сути, обычный грузовик. С ними вместе летел еще один, точно такой же. Предстояло пополнить запасы базы и объема одного кораблика было мало.
Весь полет Тони провел молча, изучая раскинувшуюся под ними планету. Теперь он заметил, что не весь шар был одинаково зеленым. В первый раз, летя к конкретным координатам базы, они не увидели ни глубокие черные каньоны, ни довольно высокие, преимущественно серые безжизненные горы, ни участки, напоминавшие земные пустыни. Зелень покрывала на самом деле гораздо меньше половины планеты. Водой же были покрыты лишь полюса планеты, частично в виде снеговых шапок.
Транспорты поднимались на орбиту по расписанию раз в неделю, редко когда возникала необходимость летать вне графика. Чаще всего и сеансы связи с Землей приурочивались к еженедельным рейсам. Облетев почти половину планеты, флайеры приблизились к флагману. Размерами он напомнил Тони корабль, увиденный во время полета сс Земли. Сопоставимый по размерам, флагман не шел ни в какое сравнение с тем кораблем в сравнение в эстетическом восприятии. Тот, белоснежный с округленными приятными глазу формами, был похож на подарочную коробку в сравнении с серо-черным флагманом, похожим на обрубленный кое-как кусок пирамиды.
В этот раз генерал летел большей частью из-за Тони. Чтобы полет для себя сделать все-таки полезным, он заказал сеанс связи с женой и Джулианом Колдуэем. Вчера, ощутив ужас от мысли, что он чуть не потерял дочь, едва отойдя от этой мысли, он понял, насколько соскучился за Марией. Шесть лет – это очень большой срок для разлуки с любимыми. Еще вчера он понял, что не станет расстраивать Марию последними событиями, ведь, слава богу, все обошлось. Он не верил в высшие силы, в богов, для космического исследователя это просто смешно, да и для солдата тоже, на самой Земле все религии уже стали больше историей, но поговорки на эти темы по-прежнему были в ходу. С Колдуэем же, хоть он и был вторым близким для Кеннета человеком на Земле, разговор предстоял деловой и довольно тяжелый. Прилет доктора Энтони Гарвелла поставил генерала перед дилеммой. Впервые он подумал, тому ли делу он отдал жизнь. Нет, речь не о космосе, только об армии. А с другой стороны, не будь он армейским генералом, командиром экспедиционного корпуса, кто бы его пустил на тот же Малахит? И кто, кроме него,
