одна. Я познакомлю тебя с твоим сторожем завтра утром. А о вещах подумай, утром отдашь список.
— Можно, — мысль пришла неожиданно, — можно попросить, просто родители будут переживать, что я давно не объявлялась, а мне не хотелось бы их втягивать во всю эту звериную возню…
На душе стало гадко, от того, что я не сразу об этому подумала. Смертин кивнул, мол, продолжай, если есть конкретное предложение, а нет — так я сам что-нибудь придумаю. Конкретной идеи в голове не было, но и оставлять все на самотек не хотелось. Был еще печальный момент — меня почему-то не спешили спасать. Можно, конечно, понадеяться, что будет хотя бы попытка завтра, когда волк уедет в город, но от отсутствия вестей из внешнего мира становилось совсем тоскливо.
— Глупый волчонок, — протянул Владислав, явно прочитав на моем лице что-то свое. — Я даже переубеждать тебя не буду, сама скоро поймешь.
— Не знаю о чем ты… Ты собираешься держать меня взаперти до конца моих дней?
— Я надеюсь, что до этого не дойдет, и я сумею тебя приручить. Или скажешь, что слишком наивно?
Тут и ответа не нужно. Смертин вдруг оказывается рядом, хватая меня за плечо, вынуждая запрокинуть голову, чтобы посмотреть на него. Аура его внутреннего зверя на миг прорывается из-под маски терпения, давит, вышибая воздух из легких. Пальцы свободной руки медленно проходятся по ключицам, вверх по шее, скользят по щеке, перебирают волосы.
— Если бы ты знала, как сложно себя сдерживать…
— Кажется, последствия твоих срывов мы уже проходили, — как же хочется цапнуть его за руку, но тут лучше не давать никакой реакции…
— Поэтому и держусь. Тебя проводить в комнату или ты останешься?
— Сама дойду. Пройти дай.
Он выпрямился, делая полшага назад и поднимая ладони, мол, сдаюсь, как скажешь, путь свободен. От скользнувшего по спине взгляда по коже бегут мурашки. Как же хочется его прибить… Вот только разница в весовых категориях слишком очевидна. Ладно, попробую завтра что-нибудь разведать от неожиданного сторожа. Интересно только, кого он там притащит.
8.6
— Знакомься, это Максим. Собеседник из него, правда, не выйдет. Он немой, — последние две фразы Смертин добавил шепотом, но здоровенный перевертыш их наверняка услышал.
Судя по его габаритам и характерным глазам, мой новообретенный сторож был из числа медведей. Видок у здоровенного мужика — реально здоровенного, он был выше Андрея на полголовы и шире раза в полтора! — был самый мрачный, такой заломает и не заметит. С другой стороны, медведи достаточно неповоротливы, ну, в сравнении с волками, да и медлительнее нас, есть шанс от него убежать. Особенно если удастся фору получить.
— А мне чем прикажешь заниматься? Мне скучно!
Ныла о скуке я с вполне конкретной целью: а вдруг с собой в город возьмет, там и сделать лапы можно будет. Только вот Владислава этим маневром оказалось не провести, он только снисходительно улыбнулся и выдал ключи от библиотеки и чердака, велев найти себе развлечение там. И ехидным голосом предложил купить мне вышивку. Вот тут лицо я не удержала, скривившись, терпеть не могу это занятие, сразу хочется его изобретателя заколоть иголкой, а потом самого растянуть на огромных пяльцах.
А еще меня даже на порог дома не пустили, свежим воздухом подышать. Этот кошмарный человек, когда-то бывший человеческим князем только улыбнулся, придержал за плечи и мягко поцеловал в лоб, снисходительно усмехнувшись, когда я в ответ клацнула зубами. И ведь почти достала до шеи! А после передал меня в крепкую хватку медведя, лишь на миг позволив прохладному зимнему воздуху ударить мне в лицо. Какой контраст с натопленным домом!
Максим из-за недосыпа, как и любой медведь в это время года, «радовал» глаз недовольным выражением лица, мрачным, угрожающим. И, как я уже знала по Андрею, немного притупленной реакцией. И вот последнее радовало меня без кавычек. Знать бы еще, какие инструкции он получил, куда я смогу залезть в отсутствие Смертина. Понятно, что в библиотеке искать нечего, если я хочу перед уходом подгадить Владиславу, то мне нужно вскрывать его кабинет. А в нем, кстати, наверняка еще и ручка от окна должна быть.
— Ну и? Может ты меня уже отпустишь? А то скажу твоему начальству, что ты ко мне приставал, мало не покажется.
Вид у медведя стал достаточно ехидный — насколько это возможно при их скупой мимике — но руки с плеч исчезли, так что я смогла пройти обратно в гостиную. Перевертыш тенью следовал за мной, жутко этим раздражая. Да у меня при наличии Смертина в доме личного пространства больше было! А еще я отчетливо ощущала, как у меня начинается информационная ломка: доступа к интернету и телевидению у меня не было, а книги начинали наскучивать, даже при том, что по дому тут и там были расставлены полки с художественной литературой на любой вкус.
Взгляд упал на комплект ключей на столе. Интересно, Смертин просто скелетов почистил в шкафах, что так спокойно мне их выдал? Или уверен, что я ничего опасного не найду? Эх, ничему меня в детстве сказка про Синюю Бороду не научила! Встаю со своего места, хлопая надзирателя по плечу:
— Пойдем, могучая гора мышц, будешь помогать хрупкой девушке наводить беспорядок во владениях твоего рукамиводителя.
Медведь скривился, одной только этой гримасой выражая свое отношение к моим действиям, но сопротивляться не стал — команды препятствовать мне не было, да и ключи я получила из рук хозяина дома. На чердак вела хорошая добротная лестница, широкая, с крепкими ступеньками, пусть и без перил, но люк оказался просто отвратительный. За это изодранное до чертиков нечто я даже не попыталась взяться, доверив Максиму это ответственное дело. И оставив ему все занозы в полное владение. Шкаф этот, два на два, купи лобзик и сделай сам, открыл чердак играючи, даже не заметив преграду.
Чердак — а по сути полноценная мансарда, тут и жить можно было бы спокойно — радовал глаз идеальным порядком. Причем хронологическим. Самые старые сундуки и чемоданы в дальнем от окна углу, самые новые — на свету.
— Ну, раз мне разрешили здесь копаться, будем рыться. Надеюсь, тут найдется что-нибудь интересное…
Ближайший ко мне чемодан относился, навскидку, к началу двадцатого века. Откровенно мужской, это я запомнила — мама одно время интересовалась модой того периода. А вот стоящий за ним женский уже был интереснее. Я подцепила застежку, одновременно включая фонарик на телефоне. И не зря — внутри что-то блеснуло. Между слоями ткани и завернутыми в отрезы материи
