Кипятка?
Но что-то же я могу сделать? Единственный вариант — опередить моих недоброжелателей на шаг. Поймать уродов за запрещенным занятием и тогда на Казачью Заставу вместо меня поедут аристократы. И преимущество вновь будет на моей стороне. И правда. Только нельзя терять ни минуты. К понедельнику вопрос с моим отъездом, я думаю, уже будет решен. Слишком быстро они тут суетятся, если что-то не по их.
Клаус сегодня в школу не пришла. Как бы я не хотел задать ей свои вопросы, возможности не представилось. Но сейчас это и не так важно.
Все уроки я думал лишь о том, в какой ситуации оказался и совершенно не слышал, что говорят учителя и меланхоличный Солонин, который увидев мой починенный зуб, даже не стал спрашивать, почему я не пришел сегодня к нему играть в компьютер.
Когда наступила стадия принятия я перешел к плану «Б». Сбежать с последнего урока и вновь попробовать проследить за Парфеновым и Антроповым. Идея со вселением в Бобика уже была. Оставалось придумать, где взять столько воды, чтобы энергии хватило на всю слежку. Мне нужно-то проследовать за аристократами и узнать, где они проводят свои тайные ритуалы. И, конечно, остается надеяться, что сегодня они не возьмут выходной. Хотя… Есть еще одна идея, как я могу повлиять на то, чтобы сразу после школы Кипяток со своим другом все-таки отправились создавать на себя компромат.
После урока истории, я спустился вниз и заглянул в столовую. Аристократов на месте не было. Значит курят.
Выхожу к гардеробу и жду, когда вернутся. Уже звонок прозвенел, а их все нет.
— Как дела, Костя? — спрашивает тетя Фая, сидящая без дела и грызущая семечки.
— Хорошо, тетя Фай, — отвечаю я.
— А ты чего на урок не идешь?
— Сестра обещала прийти. Вот жду, — солгал я.
В этот момент входная дверь хлопает и в школу входят аристократы. Громко ржут, но как только видят меня, замолкают. Проходят мимо, не отрывая своих удивленных взглядов. Пытаются понять, как я выбрался из старого дома или что я делаю в коридоре после звонка? В ответ на их взгляды, я не отрываю своих глаз от аристократов.
Школьники идут по длинному коридору и разделяются. Кипяток идет прямо — в столовую. Антропов сворачивает на лестничную площадку. В туалет. В том направлении он может идти только за тем, чтобы справить нужду.
Оглядываюсь, чтобы никто не следил за мной и бросаю гардеробщице:
— Ладно, пойду, тетя Фай. Если сестра придет, скажите, что я на урок ушел.
— Хорошо, Костя, — она выплевывает в кулек шелуху от семечек и кивает мне головой.
Я быстро поднимаюсь на второй этаж, вслед за Антроповым. Подхожу к туалету. Сквозь приоткрытую щель слышу журчание. Медленно открываю дверь и крадусь внутрь.
В одной из кабинок школьник уже гремит ремнем. Захожу в соседнюю, встаю на унитаз, чтобы дотянуться и снять крышку от бочка унитаза. Засовываю в воду руку.
Делаю уже выученный прием и разрываю завесу похлеще, чем обычно. Раздается звук, похожий на электрическое замыкание и вода вновь начинает набираться в бачок. Я прислоняю к разрыву руку и набираюсь Сил. Это самое большое количество энергии, которое я поглощал. Ощущаю небывалый прилив бодрости. Я готов тягать гири, бегать стометровки и подтягиваться — бесконечно. По крайней мере, мне так кажется.
Раздается стук в мою кабинку.
— Эй! — слышу голос Антропова. — Какого хрена ты там творишь?
Аристократ слышал, как разрывается завеса. Нельзя ему показывать своего лица.
— Ты че, оглох? — снова стучит Антропов. — Ур-р-р-од! Я буду ждать тебя снаружи!
Огрызается он и идет к раковине. Включает кран.
Никогда не понимал, почему в некоторых школах не устанавливают в туалете зеркал. Наверное, потому что небрежные ученики часто бьют их, а смотреть на себя в зеркало школьникам, по крайней мере, парням, не так уж и важно.
Этот факт сыграл мне на руку. Когда я подкрался к аристо и дотронулся до его шеи, у него не было не единого шанса увидеть мое лицо.
Короткая вспышка и я уже смотрю на свои руки под струей воды, бегущей из крана. Чувствую, как шеи что-то касается. Смываю с ладоней мыло, чтобы от рук не тащило табаком, оборачиваюсь и вижу себя. Константина Ракицкого в очень странной позе. Не то статуя Свободы, не то Родина-мать.
Беру самого себя за одежду, чтобы не переместиться обратно, и аккуратно завожу в одну из кабинок. Усаживаю на унитаз, закрываю дверь на крючок и пролажу снизу на свободу. Отряхиваюсь. Пришло время поговорить с Кипятком, как с другом.
— Ты че там, обосрался? — спрашивает Кипяток, затем облизывает одну из сосисок в тесте и кладет в тарелку.
Начинает хихикать и ждет от меня той же реакции. Я неестественно улыбаюсь и смотрю на тетю Люду. Повариха занята наполнением тарелок и не видит, что эти уроды развлекаются, распространяя свои флюиды на еду, предназначенную для других.
— Че с тобой? — спрашивает Кипяток и бьет меня по плечу. — Если ты боишься, что этот урод настучит на нас и расскажет директору, что мы закрыли его вчера в заброшенном доме… Ему никто не поверит, понял?
— А если поверят? — поддерживаю я тему, понимая, что Антропов все-таки переживал за их общий поступок накануне.
— Слушай, — Парфенов вернулся с тарелками, наполненными вторым, и поставил их на стол шестого «А». — Если настучит, то появятся вопросы как он там оказался. А в школе куча свидетелей того, как мы уходили одни. А то, что ему показалось, что его там заперли. Дак это ветер мог так подуть, что дверь закрылась. К тому же тетрадь с твоим подчерком, была единственным доказательством того, что мы там были. И утром мы ее оттуда забрали. Так что расслабься и помоги накрыть на этот сраный стол.
Я сходил за тарелками с едой.
— А мы сегодня пойдем? — наконец решился задать вопрос я.
— Куда? — поднял глаза Кипяток.
— Ну…это…ну ты знаешь… — попытался выразиться я, как можно яснее.
— Че это у тебя? — вдруг спрашивает Кипяток и показывает на пространство между носом и верхней губой.
Я подношу палец к губе и вытираю кровь. Тут же хватаю со стола салфетку и прикладываю к носу.
Это что-то новенькое. Побочный эффект от долгого пребывания в чужом теле? Или от долгого пребывания в теле одаренного? Одно ясно точно — времени у меня мало. Надо скорее договориться с кипятком и валить.
— Вроде прошло, — я убираю салфетку в карман и снова поднимаю глаза на Парфенова. — Ну дак что? Пойдем?
Кипяток подозрительно посмотрел
