из домена Боли, скорее всего, просто на удачу прорвались: им без разницы кого мучить, лишь бы насыщали их страданиями. Вроде всё так. Фух. Паранойя — отбой!»
Взбодрившись успокоительной логикой, я на всякий случай проверил котелок, бо не хотелось засыпать под ворчание сестры. Обнаружив его немытым и кротко вздохнув, отошёл к ручейку, прихватив «средство моющее, походное, концентрированное, для обработки личных приборов питания», как гласила бирка на шершавом, чуть крошащемся бруске. Отмывая и без того, если честно, выскобленный ложками котелок, я тихо радовался: «Как же хорошо в высоко цивилизованных обществах: обязательно есть вот такие мелочи, обеспечивающие удобство и экономящие время». Смыв обильную пену и поставив котелок неподалеку от всё ещё горячих камней, я тихонько разбудил вмиг проснувшуюся Эну. Жестами вручив ей лагерь, связь-камень и чистую посуду, я резво забрался в спальник и отбыл в местную страну грёз, раз за разом дарующую отдых, но не сновидения.
Глава пятнадцатая
«А мне не весело!»
В этой главе герои отказываются играть в прятки.
Ясное утро, кружка бодрящего ко, неторопливая зарядка, нехитрый завтрак из обычной каши с каменным мёдом и последовавшие сборы — всё это настроило нас на лад достаточно деловой и спокойный. И действительно — мы тут не на тренировке и уж тем более не на прогулке, хоть местный Лес-о-Парк и пытается всеми силами убедить нас в обратном, да демоны не дают. Мы здесь на задании от Владыки Подземья и Тени Великих Гор. С тем наше трио и отправилось в дальнейший в путь, сохраняя привычный порядок: Энн впереди, после — Эна, и я в арьергарде. Не давая летней неге и монотонности повторяющихся пейзажей вогнать нас в томную созерцательность, наша команда сохраняла бдительность и зорко озирала тремя парами ясных глаз окрестности.
А дорога всё так же стелилась, слегка извиваясь, то чуть повышаясь, то чуть понижаясь, солнце взбиралось всё выше и выше к зениту, птицы неумолчно звенели, пантеры мерно рысили вперёд и вперёд. Не происходило ровным счётом ничего примечательного. Даже беседок больше не появлялось и, соответственно, не исчезало.
Обеденный привал так же не баловал разнообразием и прошёл с почти уставной строгостью, требовавшей, правда, не так уж много энергии для поддержания. Утолив голод и дав отдых пушистым скакунам, вскоре наше трио продолжило путь, не теряя внимательности и собранности.
«Интересно, — думал я, оглядываясь с высоты седла то направо, то налево, а то и назад, — на сколько нас хватит вот так вот бдеть за условно-дружественной территорией? Хоть и рутинное занятие, но сил-то осознанность постоянная потребляет. Короче — не переусердствовать бы».
Из-за грани доносится негромкий, затихающий перестук.
Стоило мне с последней мыслью бросить взгляд вперёд, как время будто замедлилось, и я одномоментно успел зафиксировать множество событий: вспухающую хорошо знакомую вспышку прямо по курсу; мягко и решительно тормозящих близнецов, правые руки которых в симметрично изящных жестах очертили два полкруга — Эна над головой, оставляя ажурный купол теней, а Энн перед собой, по-над дорогой, поднимая саму её твердь защитным полукольцом; и себя, остановившего Мрру коленями и за долю секунды вызвавшего по банальному шару огня на каждую ладонь.
Прошла невыразимо долгая секунда. Вторая. Третья чуть не заставила нас недоумённо переглянуться, если б не внезапно прозвеневший от левого края стены, воздвигнутой чарами брата, премиленький детский голосок, прощебетавший немыслимое:
— Ой! Дяди и тёти, а что это вы тут делаете?
— Э-э-э… — удивлённым хором ответили мы.
— Прячетесь? Так я вас нашла! — звонко продолжила выходящая сквозь тени щита пред наши потрясённые взоры девочка.
Лет пяти на вид, рыжая и конопатая пигалица, одетая в ядрёно-розовый сарафанчик с неуловимо знакомым чёрным мелким принтом по всей ткани, задорно тряхнула кудряшками, притопнула ножкой в не менее розовом сандалике и затараторила:
— Раз я вас нашла, теперь вы водите, а я прячусь. Вставайте лицом вот к этой стеночке и считайте до ста, вы большие, вы сможете! Чур, не подглядывать! Я спрячусь хорошо-хорошо! Только вы меня обязательно найдите, чтоб мне весело было!
— Остановись, дитя! — несколько совладал с собой Энн и заговорил размеренно, увещевая малютку: — Сейчас не время для игр, ведь только что произошёл прокол Бездны, и злые демоны рядом!
Я же, наконец распознав принт на платье, возопил:
— Какие, к чёрту, прятки! В этом мире нет «Hello kitty»! И уж тем более нет человеческих детей!!! — ещё не завершив вопль, я метнул оба огненных шара.
Под слитное, неверяще-ужасающееся «Таор!» от Их Высочеств псевдо-дитя отбило ленивым движением руки мелькнувшие сгустки пламени. Оба. Одновременно. И тут же пробасило, диссонансно проскрежетав:
— А вот теперь мне не весело. Давненько я так не промахивался с образом.
С последними словами фигура миленькой девочки смазалась и растеклась неплотным туманом, который вмиг расползся по внушительной площади.
Из-за грани слышится повторяющийся перестук двадцатигранников.
— Бронь на мозг! — командно рявкнула одномоментно пришедшая в себя Эна, и каждый из нас ещё при первом слове начал выплетать ментальные защиты, сначала действуя, а после уже осознавая.
В это же самое время клубы живого морока, едва опалесцирующие в сумрачных тенях щита Её Высочества, неуловимо сгустились, и перед нами предстал Эрр Первый, Владыка Подземья и Тени Великих Гор, который повелительно начал:
— Остановитесь, дети мои! Я — ваш отец! Я…
— Да щаз! — хамски перебиваю я, завершив щит разума. — Не верю! Тоже мне — Дарт Вейдер заезжий! Отец он наш!
— Да тьфу на вас! — разочарованно просипело справа и сверху, когда после моих слов фигура тёмного монарха застыла и исчезла. — Говорила мне бабка: «Не лезь к двоедушцам». Права была Матриарх. С вами вообще не повеселишься. Утырки! — обидно припечатал голос, доносившийся из монструозных жвал здорового, богомолоподобного насекомого, оседлавшего левый край защитного вала и хищно поводившего передними хватательными лапами. Мы же при этом замерли, молча вывязывая убийственные чары.
— Тьфу на вас ещё раз!
Тварь реально сплюнула дурно зашипевшим ещё в воздухе сгустком, что дало старт нашим заклинаниям: сверкнула, раскрываясь и готовясь сжаться, моя огненная клеть, от Эны в сторону инсектоида ринулся чернейший луч первозданной Тьмы, а брат поднял из верхушки стены два десятка тонких каменных пик, алмазно блеснувших острейшими гранями.
Но всё пропало втуне. Пики воткнулись в пустоту, Тьма просквозила меж ними, клеть схлопнулась в ничто. А сзади издевательски прокаркал хриплый смех:
— Гха-ха-ха! Купились! Гхы-хы-хы! Защитили они разум, молодцы какие!
Стоило нам начать разворачивать пантер, попутно снова готовя касты ещё мощнее, как голос вдруг стал много серьёзнее и глухо зачастил:
— Так,
