работу, но и признаюсь – ставил опыты сразу на людях. На добровольцах, которым нечего было терять. Они знали, что шли на риск… Такой была, к примеру, моя нынешняя ассистентка Нандила, она после аварии и повреждения нервов осталась калекой, поскольку обычным путём протезы не приживались.
– Лине… умерла? Она была моя ровесница? – вопрос прозвучал тихо и больше как утверждение.
– Да, но ты догадываешься неверно. Мы переехали, когда она была чуть старше тебя и умерла через два года. Но я вовсе не вижу в тебе замену дочери, – Дагред теперь улыбался с тихой печалью. – Ты совсем другой человек. Я остался, и если главной цели не достиг, то продолжаю по возможности помогать людям. Лечу часто тех, за кого не берутся муниципальные клиники. Без криминала, если ты подумала, но причины разные бывают. Потому я и не смог пройти мимо, когда нашёл тебя на свалке. Привычка уже, наверное. А ещё, когда я понял, что с тобой сделали… Считаю это станет самой хорошей памятью о Лине. Просто так обратиться в Управление порядка опасно. Нет, они-то следствие начнут... и всерьёз. Однако в этом варианте ты сразу станешь крайне нежелательным свидетелем, рано или поздно тебя убьют, а может, и не одну тебя, но и тех, с кем ты успела пообщаться и возможно какие-то детали рассказать. Но когда Лине умерла… В общем, я нарушил закон. За взятку я не стал закрывать её идент-код, сохранил её комнату. Как иллюзию и самообман, что она не совсем умерла, а как будто просто уехала. По большому счёту проступок не такой серьёзный, ведь заменить один идент-код на другой невозможно в принципе. Случай, что попадётся человек вообще без идента, в здравом уме никому и в голову не придёт. Ну а дальше опять небольшая махинация, при этом не выходящая серьёзно за пределы закона. Идент всегда привязан к человеку? Да, но при этом в базе данных идент и биометрия проходят как разные характеристики человека. Лине умерла, её биометрия стёрта, но идент сохранился – поэтому если добавить новую биометрию, то для автоматики это будет уже абсолютно новый человек. На иную ситуацию она не запрограммирована. Ты ведь похитителям не говорила своего имени?
– Нет, они… они были уверены, что я его забыла… при обработке.
– Вот. Из вшитого тебе чипа я вытащил информацию, что на старом месте тебе дали кличку как животному. То есть поиск по твоему настоящему имени тоже результатов не даст. Дикие не имеют современных средств передвижения, поездки на транспортах фиксируются. Раз поездка человека с таким именем и идентом не зафиксирована, то опять же в городской базе граждан ты числишься как дикая из подмандатной территории Железного города. Дальше приехала и получила гражданство. Отсюда для твоих врагов ты пропала и можешь спать спокойно.
– Спасибо, – Софья ощутила, как в носу засвербело и в глазах защипало. Только расплакаться ей сейчас не хватало.
– Пожалуйста. Но если тебе так проще, можешь считать меня корыстным, ты очень интересный экземпляр, за тобой будет интересно понаблюдать для науки.
– Ага, конечно, – в уголках глаз всё-таки стало солоно и мокро.
– Отсюда у меня к тебе предложение. Домой ты всё равно попасть не сможешь, мы просто не знаем куда и как. Жить тебе здесь. По закону ты – взрослая, но пока не освоишься и не разберёшься в нашей жизни, предлагаю пожить у меня. Как гостья. Комната Лине в твоём распоряжении. Считай, досталась тебе по наследству вместе с идентом. Идёт?
– Идёт, – Софья отчаянно шмыгала носом, пытаясь всё-таки не разреветься, потому что впервые, как она пришла в себя в ванной лаборатории, напряжение её отпустило.
– Тогда давай, пять минут тебе успокоиться, и пошли вниз. Нандила нас ждёт и тоже жаждет с тобой познакомиться.
Глава 6
Неожиданно для себя почти на три недели Софья застряла в клинике Итто Дагреда, отходя от неё по улице не дальше нескольких домов. Может быть, она и переменила бы своё довольно импульсивное обещание остаться, но уже к вечеру первого дня выяснилось, что для жизни в Железном городе Софья не приспособлена вообще. Каждый здесь, даже стопроцентный натурал, имел небольшой вживлённый коммутатор, аналог смартфона у неё дома. Через него можно было и звонить, но главное – он обеспечивал мгновенную связь и беспроводное управление всеми окружающими устройствами, причём большинство систем параллельного ручного контроля не имели. Именно так связывалась с прислугой та же Тадефи. А заодно имел привязку к карте города, иначе сразу за углом начинался настоящий лабиринт улиц без каких-либо названий. Местные жители учились управлять коммутатором как ещё одной рукой чуть ли не с младенчества, Софье пришлось труднее. Пусть для таких, как она – из Диких земель – и имелись специальные обучающие программы. Альтернативой было перебраться подальше от города в одну из деревень, однако жить как в кино про девятнадцатый век очень не хотелось. Пришлось стиснуть зубы и до тошноты срочно учиться.
Ещё Софье претило жить полной нахлебницей, пусть с неё вроде и не требовали ничего. Папа дома бывал редко, но его отношение к бездельникам и тунеядцам дочка знала – а сейчас уже на своей шкуре всё больше убеждалась, что правильней были всё-таки папины жизненные принципы, а не мамины. Когда через неделю она попросила:
– Доктор Дагред, а вам ещё одна помощница не нужна? Я честное слово обещаю стараться.
– Почему бы и нет? – доктор почему-то совсем не удивился. – Нандилу разгрузим. Будешь мыть пробирки для анализов.
На самом деле мыть пробирки и стерилизовать скальпели, конечно, не пришлось, этим занималась автоматика. Но в остальном работой её нагрузили отнюдь не для видимости, пусть самой неквалифицированной и объёмной – от картотеки до сортировки и подготовки материалов к
