Но ее дочь… Ее дочь была другой. Мне было сложно в этом признаваться даже самому себе, поэтому я хотел сбежать. Снова. Да, я плохо поступал с Джо.
Облокотившись спиной о старинный пустой сервант и окунувшись при этом в свои мысли, я пропустил как минимум половину объяснений бригадира. Он все толковал о качестве сделанной работы и о том, что его парни расставили все предметы мебели правильно. Голова у меня была как в тумане, поэтому я согласился с ним, поблагодарил и проводил до двери. Я оплатил все затраты и услуги рабочих ровно по контракту, ничего не был должен, но напоследок-таки сунул сотку в нагрудный карман рубашки бригадира. Он тут же засиял ярче полуденного солнца и, наконец, заспешил попрощаться.
Я ждал целую вечность, когда же останусь наедине. Сварил себе кофе в турке, потому что еще не успел прикупить кофемашину, включил музыкальный проигрыватель, встроенный в стену гостиной, запустил песню группы Led Zeppelin и вышел на балкон. Из соседней квартиры пахло апельсинами, шоколадом и сигаретами, как ни странно. Поэтому мне тоже захотелось закурить. Поставив на крохотный стеклянный столик блюдце с чашкой, зажег сигарету. Вокруг журнального стола были расположены три плетеных кресла и, усевшись в одно из них, я выпустил дым из легких густыми клубами. Отпил немного кофе, сделал следующую затяжку и в этот раз задержал дыхание. Выдыхая, я мечтал только о том, чтобы Джоселин вот так же просто можно было отпустить, чтобы она точно так же растворилась в воздухе, как дым проклятой сигареты.
Не знаю, что она сейчас думала обо мне, ведь я с ней вчера даже словом не обмолвился. В машине я намекнул ей на близость самым низким способом, а потом ни за ужином, ни потом за весь последующий вечер не взглянул на нее. Бог ты мой, каким же все-таки ублюдком я был! Мне было тошно от самого себя.
Выудив из кармана брюк смартфон, я первым делом пролистал телефонную книгу до заветного имени. Она была подписана у меня просто — Джо. Я хотел написать: «детка», «крошка», «любимая», но не мог. Пальца сами набирали текст с извинениями, но я быстро удалял оба раза сообщения неотправленными. Какого черта со мной происходило?! Я вел себя словно мальчишка, влюбившийся впервые. Я сходил с ума, и временами мне это даже нравилось.
Непокорная, своенравная. Строптивая, непослушная. Взбалмошная, сумасбродная.
Ей делать-то и ничего не надо было, чтобы я сбрендил. Такие мне нравились. Такие меня заводили с полуоборота.
Поразительная, необыкновенная. Эффектная, женственная. Соблазнительная, пленительная. Но не моя.
* * *
Джоселин
Мама настаивала на том, чтобы сразу после школы я села за дополнительные уроки. Она поздно спохватилась, ее дочь выросла и больше не слушала ее указаний. Я закрылась у себя в комнате, как только пришла домой. Матери не понравилось то, что я «не соизволила даже поприветствовать» ее. Если мы сегодня еще не виделись, это не значит, что я обязана кланяться и приседать в реверансах перед ней. Не хотела я никого видеть и никого слышать. Прижав подушку к груди, я просидела на кровати очень долго, пялясь в занавешенное окно. Сегодня Алистер не отвез меня на занятия и за мной не приехал. Девчонки в школе только раздражали меня сильнее, подходя с расспросами о «сексуальном братишке». Фу! Нет, он не приходился мне братом! Он приходился мне человеком, которого я обожала. И я невесть как ревновала Шеридана, даже к тем дурнушкам, которым с ним ничего и никогда не светило.
Дабы заглушить громкий и противный голос матери, которая без конца жаловалась на меня Гералду, я врубила колонки на полную. Легче мне все равно не становилось — трек в исполнении Джулии Майклз выворачивал душу наизнанку.
Оставайся там, не подходи,
Мне нужно побыть одной, я вчера тебе об этом сказала,
Просила сбавить обороты,
А потом вновь увидела тебя.
Может, сделаем это завтра? (Сделаем это завтра?)
Но ты уже проник
Мне под кожу.
И я ответила тебе поцелуем.
Всё идёт наперекор моим взглядам,
Но я этого хочу, да.
К черту хандру! Поднявшись с постели, я отсоединила свой телефон от колонок, на скорую руку завязала волосы в высокий хвост, схватила свой миниатюрный рюкзак и, выйдя из комнаты, побежала вниз по ступеням. Клара перехватила меня у парадных дверей.
— Это принесли сегодня, — сказала она, спрятав одну руку за спину, а другую протянула вперед.
Я выхватила быстро из ее ладони розовый конверт. Это оказалось письмо с приглашением на свадьбу Маркуса Ферраро и Каталин Катана. Этого не могло быть! Он все-таки на ней женится! Улыбка до самых ушей не сходила с моего лица еще очень долго. Я отказалась ехать с водителем, и мать из-за этого еще больше встревожилась. Гералд просил, в конце концов, оставить меня в покое. Я была с ним полностью солидарна. Мама действительно достала со своей заботой и нравоучениями до самых печенок! Ей стоило вспоминать о дочери почаще еще до того, как она загнала моего несчастного отца в могилу.
Маркус женится на Каталин… Я с ним была знакома только заочно, однако уже могла сказать, что он мне нравился — хотя бы тем, что оказался более решительным, нежели Алистер. Маркуса ведь не смутила разница в возрасте с Каталин. Да, их семьи не воссоединялись, однако у меня была стопроцентная информация, что родители Каталин так и не дали своего благословения на ее отношения с Маркусом.
На метро я доехала до центра. Правда, попала в вечерний час-пик. Я не привыкла к такому скоплению людей, в крошечном Орвието чаще всего было тихо, спокойно и… скучно. Я знала, что буду возвращаться туда до конца своих дней, чтобы навещать отца, но жить там уже не смогу. Столичная жизнь меня в некотором роде избаловала, глупо было бы отрицать. Но дело было еще в том, что там никого не осталось, к кому я хотела хотя бы просто приезжать в гости. Меньше чем месяц назад я была твердо уверена, что перееду обратно в Орвието, стоит появиться такой возможности. Но теперь понимала — нет. Не только из-за Алистера. Я вошла во вкус, у меня появились друзья, приятели. Я поняла, что смогу полюбить Рим. И, не спеша прогуливаясь по его красивым улочкам, я теряла всякие сомнения на иной ход событий.
Алистер жил в историческом центре города, потому мне выпал шанс обозреть тут все собственными глазами. Проходя мимо Пантеона, я задумалась над тем, что читала об этом месте когда-то: влюбленные пары могут заказать здесь обряд венчания. Бурная фантазия представила нас с Алистером вместе перед падре, который соединит нас навеки в таком потрясающем и чудесном месте.
Хватит…
Подростком я часто листала журналы, яркие глянцевые страницы которых пестрили фотографиями «вечного города». Оттуда я узнавала и о новостях столицы, и о самых популярных местах среди туристов. Поэтому я была готова в очередной раз увидеть целое скопление людей вокруг фонтана Треви, желающих бросить в его воды монетку. Но, как и писали в журналах, он вправду поражал своей мощью и небывалыми размерами. Я и задержалась бы здесь, если бы не спешила кое-куда. Я специально вышла на пару остановок раньше, чтобы было время хорошенько все обдумать. Развеяться мне помогал колорит Рима. Стены ветхих домов повсюду расступались, представляя взору одну знаменитую достопримечательность за другой. А безмолвные узкие улицы прятали от глаз вездесущих туристов разнообразие тратторий, и из этих кафешек с домашней кухней пахло настолько аппетитно, что у меня заурчало в животе.
