от других вэсэушников, когда те зайдут на заранее подготовленную поляну, где предполагалось их уничтожить? Приняли решение передать через связного эту задачу для Отто, ему предстояло ее решить самостоятельно.
— И правда, как понять, что это Отто? Экипированы все одинаково, ночь, что делать — непонятно, — волновался Володя.
— Ничего, военная разведка — во всех странах парни находчивые. Захочет жить — придумает. Ты лучше бери наших парней и веди к «источнику», времени не остается. Пусть при них связывается с этим Отто и все обговаривает.
К вечеру вся информация была передана Отто Галушке, оставалось только подготовиться к засаде. Володю как человека, облазавшего все кусты и овраги в округе, и лихого штурмовика решили взять с собой.
Наступила долгожданная ночь. Володя успел проверить, благополучно ли эвакуировался историк и надежно ли он укрылся в подвале заброшенного дома на краю хутора. Передал ему бронежилет, шлем и рацию. Того хоть и потряхивало, но он старался держаться. Для него это было грандиозным событием. Он уже смирился с тем, что умрет на своем заброшенном хуторе. Но судьба, вернее Володя, приготовила совершенно другой сценарий. Правда, какой именно сценарий, еще понятно не было. Но появилась надежда и возник удивительный порыв — во что бы то ни стало выжить. Он очень сильно удивился этому, но одновременно и обрадовался.
* * *
Бойцы расставились на месте засады по всем правилам военной науки. Оставалось ждать. Спустя примерно час послышались хруст снега и щелчки сухих веток под ногами. Шла группа. Володя взял тепловизор и увидел, что группу вэсэушников возглавляет человек средних лет в гражданской одежде: в длинной куртке и спортивной шапке. Рюкзака не было, за спиной торчал ствол автомата, а руками он обнимал сам себя, придерживая ткань, накинутую на плечи и спину. Командир группы ССО ГРУ дал команду по рации: «Первого не трогаем, это объект, по остальным работаем по команде». Пошел отсчет секунд до огневого контакта. «Почему командир решил, что наш объект первый? Как он это понял, не понимаю… Ладно, главное — историк жив», — успокоил себя Володя. Прозвучала команда, и Володя прицелился…
Звуки выстрелов стихли, разведчики аккуратно приближались к трупам диверсантов.
— Я Отто, я без оружия, я здесь, — выкрикнул тот самый человек — в гражданской одежде.
Он упал сразу же после первого выстрела и не двигался на протяжении всего боя. Сразу уничтожить всех не получилось. Бойцы ВСУ оказались обстрелянными и опытными, хорошо экипированными, с сиза́ми[63]. Даже получив ранения, нацики не сдавались и огрызались, пока наши парни не доработали каждого. Большую работу проделали снайперы. Хотя поначалу все хотели сделать в ближнем бою и включать снайперов в группу не планировали, они оказались очень эффективными.
Сработали чисто.
Пока собирали документы и осматривали трупы, Володя подошел к Отто. Тот был насквозь мокрый, с обледеневшей бородой и ледяными сосульками в волосах. Пуховик, трико, кроссовки, сверху наброшен спальный мешок.
— Что с тобой? Ты чего мокрый? — поинтересовался Володя.
— Потом расскажу, — Отто вытянул руки, и кто-то из гэрэушников защелкнул наручники.
— Это чтобы не убежал, надо понять, кто же ты, хлопчик, — прокомментировал боец и подтолкнул Отто вперед, встраивая того в колонну, так как пошумели изрядно и нужно было срочно уходить — прилеты со стороны ВСУ себя ждать не заставят.
Группа вышла из серой зоны и направилась в расположение, а Володя с разведчиком из группы ССО Андрея-Афганца выдвинулся эвакуировать старичка-историка.
— Батя, ты тут? — позвал Володя, но никто не ответил. — Что ж это такое-то? Я сам его привел сюда, сам спрятал. Прикрой меня. Я проверю дом.
Володя скрылся в дверном проеме выбеленной хаты за синим забором, с такими же синими ставнями. Вход окольцевала прошлогодняя виноградная лоза. На веревках так и остались висеть серые от копоти мешки, сквозь дыры от осколков было видно сухофрукты. Из дома не было слышно ни звука. Володя показался из темноты, он был один.
— Ну куда же ты подевался-то, неужели дома чего забыл? — простодушно и совершенно беззлобно проворчал он и направился к дому деда.
По пути они с разведчиком обсудили, почему же старший узнал Отто по гражданской одежде. Пришли к выводу, что, предложив тому «что-нибудь придумать», дали в том числе и задание проработать визуальные признаки, которые позволили бы выделить его из группы. И если командир не ошибся, то вопрос в одном: почему Отто был мокрым и не в камуфляже. Но ответы на эти вопросы можно получить, только вернувшись. Сейчас же нужно найти пропавшего старика.
* * *
Как и думали, он был дома. Бронежилет — на стуле. Шлем — на столе. Рядом со шлемом — керосиновая лампа.
— Отец, ты чего это вернулся? — от радости видеть пожилого друга живым Володя перешел на ты.
Почему-то сейчас он вспомнил своего отца, хотя видел его всего несколько раз в жизни, и то в раннем детстве, и уж точно не мог воспроизвести его образ в памяти. Осталась только тоска. Но в такие минуты он будто встречался с ним — с родным и таким незнакомым.
— Знаешь, Володя, я представил, как вы там, на передовой, под пулями. В том числе за меня и за Марию мою сражаетесь. И так мне стало больно и стыдно. Я подумал, что не хочу сидеть и прятаться, как крыса. От кого? От чего? От своих учеников, которые с ума посходили и стали фашистами?! Ведь и я виноват, что они такие, это я не научил их, не вложил, не воспитал…
— Отставить разговоры! — бодро скомандовал Володя. — Хватит корить себя. Давайте ноги уносить. Быстро! Надевайте жилет и шлем.
Пока Володя говорил, они с бойцом ССО надевали на деда бронежилет и шлем.
— А можно мы лампу и керосин с собой возьмем? И вон те иконы, чтобы фашистам не оставлять на растерзание. А то они придут, своруют, продадут. Мне в монастыре говорили, что не ты на иконы смотришь, а святые с них на тебя. А святых тут бросать не хочется.
— Конечно, конечно, давайте все возьмем. Я в суете как-то и не подумал об этом.
Уходя, Володя повесил на дверь увесистый зам́ок. Вдруг война обойдет стороной этот хутор, тогда и дом, к которому даже Володя успел привыкнуть, сохранится, а зам́ок, пусть символически, будет этот дом охранять.
* * *
Они благополучно вернулись в расположение. Первый вопрос был даже не о «ценности» Отто для нашей разведки, а почему, черт возьми, он был мокрым и в гражданской одежде!
