вперед, быстро оглядывая развороченные ящики шкафов и кучу хлама на кровати, но оставляет происходящее без комментариев. Только слегка улыбается на мгновение, возможно, узнавая в этом бардаке себя, а еще свои старые вещи, и засовывает ладони в карманы черных кожаных штанов. Локти ее вздрагивают в тон словам:
– Вчера в кафе заходил парень, передавал тебе привет.
Адри теряется, но улыбка сама невольно захватывает ее губы. Пусть Лайл и ведет себя как идиот, однако теперь его поведение не только раздражает, но и забавляет. Остается только надеяться, что ему хватает ума не проворачивать такие фокусы через Адама.
Но Аманда продолжает:
– Сын нашего владельца.
Чарли.
От этих слов Адрия морщится, не скрывая своего колючего презрения и того, что за последний месяц одно это имя вызывает в ней отвращение. Но тетя отвлекается, заметив наряд Адри, и улыбается:
– Собираешься на свидание?
Адрия неловко опускает взгляд, разглядывая джинсовый сарафан и светлую кофту. Еще мать покупала эти вещи в Портленде, но Адри запихала их в дальний ящик и так ни разу и не притронулась к ним. Под любопытным взглядом Аманды она неуютно ежится, оттягивая рукава кофты:
– На прогулку.
Аманда вмиг веселеет:
– Брось, можешь не говорить мне, – она улыбается шире, пусть эта улыбка и дается ей с определенным трудом. – Просто надеюсь, что это не тот парень с приветом, сын Уильяма. Похоже, он издевается.
– Так и есть, – Адри хмурится, отводя взгляд.
– Эй, крошка! – Тетя вновь заставляет ее взглянуть на себя, и четко очерченное беспокойство на ее лице вынуждает Адрию задержать взгляд. – Если у тебя проблемы, только скажи.
Адрия быстро качает головой в ответ, живо отрицая все, – ей не нужно, чтобы проблемы были и у Аманды, ведь никто не помешает Чарли настучать отцу на Аманду по любому выдуманному поводу.
Поэтому, вновь отвернувшись, Адри пихает блеск в старую бесформенную косметичку и отвечает тете:
– Забей, они просто идиоты, и все тут. – Для убедительности добавляет: – Просто шутят.
Аманда не выглядит особо удовлетворенной ответом – честность не позволяет Адрии врать тете слишком нагло, поэтому отговорки звучат нелепо. Но Аманда отступает, напоследок озаряя комнату немного вымученной, но широкой улыбкой:
– Потрясно выглядишь. И все-таки… – Она чуть хмурится и останавливается, прежде чем направиться к лестнице. – Пусть шутки придурков остаются для придурков. А ты заслуживаешь большего. Просто оставайся собой.
Не найдя в собственном беспорядке мыслей нужных слов для ответа, Адри только кивает и отводит взгляд.
Дождавшись, когда скрип чужих шагов на лестнице замолкнет, она глядит в зеркало и стирает липкий слой блеска тыльной стороной ладони. После чего стягивает сарафан с кофтой и хватает из шкафа черные, затертые почти до дыр джинсы и толстовку.
Собака продолжает истошно лаять за окном, но все уже привыкают не обращать на нее внимания.
Адрия молчит с того момента, как садится в машину, ненавидя себя за то, что вообще соглашается на эту авантюру.
Мартин Лайл задумчиво вглядывается в дорожное полотно и пустынные поля вокруг, не пытаясь заговорить.
Зато его брат, словно настроившись на нужную частоту, вещает в режиме радиоэфира. Глядя на мальчишку, сложно представить, что он особо разговорчив, но в этот раз Итан умело разбавляет тишину бесконечным потоком реплик, каждая из которых звучит как сложная техническая инструкция.
– Планер поддерживает полет за счет аэродинамической подъемной силы, создаваемой на крыле набегающим потоком воздуха, – важно сообщает Итан, не особо обращая внимания на то, слушают ли его вообще. – Быстрый воздушный полет обеспечивает подъемная сила, когда воздух обтекает крылья сверху и снизу.
Адрия не пытается понять.
С периодичностью раз в несколько минут она лишь выдает многозначительное «ага», чтобы хоть как-то имитировать разговор, пусть половина из сказанного едва ли обретает для нее смысл. Всю дорогу от самого Рочестера кое-что заботит ее больше сложных терминов, которыми дружелюбно разбрасывается Итан в своем кратком экскурсе по основам аэродинамики. Краткий разговор с Амандой, например.
– Лучше скажи, как ты назвал самолет, – из мыслей ее вырывает голос Мартина. Он обращается к брату обыденно, не отрывая взгляда от проселочной дороги. Уже несколько километров они движутся вперед в облаке дорожной пыли, свернув с шоссе.
Итан на заднем сиденье мешкает, но все же отвечает тем же серьезным тоном:
– Дуглас DC-3.
– И почему? – продолжает Мартин, но теперь в его голосе таится едва уловимая усмешка.
– Это американский ближнемагистральный транспортный самолет с двумя поршневыми двигателями, – деловито отвечает мальчишка. – Утверждается, что это первый самолет, совершивший посадку на полюсе.
Адрия поглядывает на братьев, не вмешиваясь, наблюдая за тем, к чему ведет мысль Мартин.
– А еще?
– Проектировщики самолета одни из немногих задумались об удобстве пассажиров, – назидательно сообщает Итан. – Салон обили звукопоглощающим материалом, который снижал уровень шума внутри до пятидесяти пяти децибел. А еще они установили, что некоторые оттенки зеленого усиливали воздушную болезнь у пассажиров. Поэтому их старались избегать.
Мартин, кажется, наконец получив желаемое, кивает:
– Итан зануда, – точно подтвердив свою мысль, будто бы с затаенной гордостью улыбается он и бросает краткий взгляд на младшего брата. – А еще он боится летать. И скорости.
С этими словами Мартин сильнее вдавливает педаль газа в пол, и пикап ускоряется, поднимая целую тучу пыли посреди поля. Итан вскрикивает впервые за всю дорогу, да и, пожалуй, за все знакомство Адрии с ним, демонстрируя какие-то явные эмоции. Мартин беззлобно смеется, явно наслаждаясь своей маленькой шалостью.
– Лайл! – Адрия одергивает его.
Парень на удивление покорно сбрасывает скорость и оглядывается на брата.
– В порядке, космонавт? – усмехается он. Итан бурчит в ответ и отворачивается к окну.
– Это не смешно, – шипит Роудс, но все же не находит в своем тоне особой злобы, также как не находит ее в пакости старшего Лайла. Очевидно, он не собирался обижать Итана и только веселился. Но Адрия, окутанная навязчивым роем своих мыслей после разговора с Амандой, продолжает, понизив голос: – Ничем не лучше своих дружков, которые кидаются на слабых.
Мартин принимает этот упрек молча, но впервые почти за всю поездку оборачивается к ней и улыбается. Разгадать, что таится за этой улыбкой, у Роудс не выходит.
Когда серебристый пикап останавливается посреди чистого поля, Адрия не сразу понимает, что они приехали. Несусветная глушь, растянувшаяся вокруг на многие километры, кажется оправданным выбором. От горизонта до горизонта в этом месте нет ничего, кроме заброшенной, запустелой земли, ни одного дома и, что важнее, ни одного свидетеля. Только чистое поле и пустота. Даже под светом дня Адрия вновь ощущает себя в тени.
Она не спешит покидать машину, и когда Итан заговаривает
