встречаясь взглядом с только что вышедшим из машины Данилом.
Это ужасно.
Одним своим появлением здесь он немедленно обращает на себя внимание моих прогуливающихся по двору соседей. Окружившие его молодые люди радостно галдят, и охранники выходят из машины Данила тоже.
А мы так и стоим оба, замерев, глядя друг на друга.
Я все испортила!
Я соврала, а он поймал меня на лжи. Взгляд Данила полон неприкрытой боли и горечи. Чувствую подступающую от безысходности дурноту.
Мне кажется, что хуже уже ничего быть не может, но он, развернувшись, возвращается в машину, и что-то в этот миг обрывается во мне. Работа, вчерашнее, и вообще все вдруг становится неважным и мелким.
Ругаю себя почем зря, беспомощно наблюдая, как его авто медленно выезжает со двора. Могу ли я как-то остановить это?!
Хватаюсь за телефон и звоню ему. Как ни странно, Данил отвечает:
— Да?
— Дань, вернись, — прошу его взволнованно, — пожалуйста!
Он выдерживает паузу.
— Нам нужно поговорить, — продолжаю я серьезно, — поверь, это важно.
Блин. Ну да, я виновата! Но не уедет же он теперь, даже не выслушав меня?!
Я расскажу ему все, конечно. Про Мискарьянца, и про то, как мне было плохо вчера.
Я успела забыть этого человека как страшный сон, и век бы еще не вспоминала, если бы не эта неприятная необходимость рассказать Данилу о произошедшем.
— О чем? — наконец, отзывается.
— О том, почему мне пришлось соврать тебе. И, кстати, — зачем-то глупо уточняю, — я действительно очень опаздываю на работу!
Данил реагирует ожидаемо холодно:
— Не смею задерживать!
Психую.
— Данил! Ну, просто вернись. Ладно? Хоть на пять минут. Это что, так трудно?! Извини, мне, правда, жаль, что так вышло, но у меня были причины соврать тебе. Веские.
Данил
Не выношу неясных моментов.
Разрастающаяся глубоко внутри меня паника не даёт дышать. Я вцепляюсь в руль, стараясь не гнать машину.
— Так назови мне их. Это тоже не должно быть трудно! — говорю ей.
Сидящие рядом парни тактично помалкивают. Глядят в окна.
Я слышу — она колеблется.
— Нет, — отрезает, — только не по телефону!
Обидно?! Есть немного. Нет. Не немного!
Потом добавляет, через паузу:
— Ну что ж такое! Возвращайся ненадолго. Я не отниму у тебя много времени, обещаю.
И тут до меня доходит — даже в глазах темнеет. Резко свернув, паркуюсь у обочины.
Да она же бросает меня! Как тогда.
Только в этот раз решила соблюсти приличия, сказав мне об этом лично?! Бросить в свой обеденный перерыв, или, чего уж там, прямо сейчас, не откладывая?
Все нутро скручивает болью. Тяжело сглатываю подступивший к горлу ком. Что же там вчера случилось такого, на корпоративе, который снова разрезал мою жизнь на «до» и «после»?
Неужели не смогла отказать тому недоумку с цветами? А может, он и сейчас с ней?!
От этой версии потряхивает. К такому я нихера не готов.
— Ты щас с ним, что ли?! — грубо спрашиваю.
Пусть говорит, как есть.
Парни, вижу, замирают тоже, и я, вдруг вспомнив, что не один, панически хватаю чьи-то сигареты и выскакиваю из машины.
А зажигалку-то я забыл.
Если все это правда, то я даже не знаю, как жить дальше…
Антонина
— С кем? — удивляюсь.
Бред какой-то. Он не желает вернуться даже на километр назад, зато придумывает какие-то новые вопросы. Очень обидно!
Это так своеобразно проявляется звездная болезнь, или как еще назвать бычье упрямство Данила?!
Весь мой запал откровения как рукой снимает. Я что, должна его умолять? Воздержусь. И совершенно не готова «исповедоваться» по телефону.
— Ну что ж, хорошо, — спокойно реагирую на истерику Данила, — я поняла. Значит, не вернешься?
Ничего страшного, подожду, пока сам перебесится.
— Ладно, тогда пока, я собираюсь на работу.
Никакой реакции. У него что там, приступ буйного помешательства?
— Ты не против, если я перезвоню позже? — добавляю.
— Зачем, ты же не любишь говорить по телефону?! — ерничает.
Это хорошо! Значит, уже пришел в себя.
— Эмм, — подвисаю, — то есть, тебе не звонить?!
— Не трудись. Хорошего рабочего дня, — продолжает издеваться он, и я холодею от ужаса.
Это что же, конец всему?!
Я думала, что выплакала свой «лимит» слез на ближайший год еще вчера, но мои глаза снова начинает предательски пощипывать.
«Беги на работу. Не стой как истукан. Ты сейчас все равно уже ничего не сможешь сделать» — бьется в голове, как птица, навязчивая мысль.
— Дань, мне действительно неудобно разговаривать, — выпаливаю на одном дыхании, — поэтому извини, но…
— Я помогу тебе! — дерзко отвечает Зимин, и кладёт трубку.
Глава 24
Майор Ивакин и прочие неприятности
Антонина
Чистый трэш и полный аллес, или что там еще можно включить в этот перечень?!
После разговора с Данилом я собираюсь на работу с умопомрачительной скоростью, пока телефон разрывает от рабочих звонков. Одеваюсь секунд за сорок пять, как в армии. Выбегаю за дверь, хватая сумку на ходу и гремя ключами.
Моя работа, на первый взгляд, находится недалеко от дома. Но это только на первый взгляд. Если учесть фактор тотального невезения в виде неожиданно разразившегося ливня и бестолкового водителя автобуса, въехавшего в мусорный бак на одной из остановок, становится понятным, что являюсь я на работу со страшным опозданием.
Но на этом мои неприятности не заканчиваются! Вернее сказать, они только продолжаются с удивительной регулярностью. Потому что в то утро меня не дождался важный клиент с крупным заказом, а никто из коллег, увы, не смог или не захотел меня подстраховать.
Получив выволочку от начальства, погружаюсь в работу. С трудом выкраиваю несколько свободных минут, чтобы черкнуть в отдел кадров радиостанции письмо о том, что я разрываю с ними контракт, и все вопросы к Герману Валентиновичу.
Времени думать о Даниле Зимине у меня не остается совсем, что, конечно, к лучшему.
Завершает этот чудный день звонок из полиции! Некто майор Ивакин, представившись по всей форме, «приглашает» меня прибыть к ним в управление в самое ближайшее время.
Это всего лишь формальность, говорит он. Мне нужно будет только ознакомиться с протоколом задержания и поставить пару подписей в качестве свидетеля.
Интересуется, удобно ли мне побеседовать с ним сегодня, или в какой-то другой день. Я решаю не откладывать, заехав туда сразу же после работы.
Эх, напиться б и забыться! Но это не наш метод. А еще, сейчас мне более чем всегда нужен спокойный и трезвый ум.
— Да, давайте сегодня вечером, — подтверждаю я свой визит в управление, с трудом поборов накатившую дурноту.
Записываю номер его кабинета,
