Вот уж не поспоришь.
— Нет, мам. Ну что ты? Он попаданец, в первом поколении! Простой парень из Дублина. Сирота. Правда, у него уже есть здесь связи и работа. Но это ведь хорошо, так? А насчёт того, как он ко мне относится… Он очень добрый. И внимательный. И готов меня защищать.
— Ох, какое облегчение! Я так рада, милая! Когда познакомишь?
— Может, чуть позже. После Карнавала.
— Хорошо! Боже, нужно приготовиться. И, возможно, поклеить новые обои… Как приглашать твоего ирландца, если у меня обои клочьями?
— Я вполне уверена, что он по жизни видел вещи и похуже… Но речь не о том. Я на самом деле хотела поговорить. О папе.
На том конце связи повисла тишина.
Что же, мне её сотрясать.
— Мам, теперь, когда я встретила своего соулмейта, я всё вижу совсем иначе. И представляю, какой страшный выбор тебе пришлось делать тогда. И я никогда раньше не извинялась за все те ужасные слова, которые говорила тебе по этому поводу, но теперь время пришло. Прости меня, пожалуйста. Я вела себя, как избалованный тупой ребёнок. И, думаю, пришло время попросить за это прощения…
— Нет, ты не должна, — голос мамы зазвучал тихо и сдавленно. — Ты не должна, потому что я действительно виновата. Я не дала тебе многое из того, что могла бы дать. Я не смогла отстоять своего соулмейта… Я об этом жалею. Всегда буду жалеть. Но тогда мне было так страшно! Я боялась, что они убьют меня, заберут тебя — или убьют тоже…
Ну что за ерунда?
— Ты не виновата, — сказала я твёрдо. — Бояться не стыдно, особенно в тех обстоятельствах. И вряд ли ты действительно могла что-то сделать. Если кого и винить в случившемся, то точно не тебя. А насчёт того, что ты мне дала или нет… Ну слушай. Я жива, правда? И здорова. У меня было больше, чем у очень, очень многих. Так что не говори ерунды, пожалуйста. И да, я люблю тебя.
Далее последовало молчание, а потом…
— У тебя там всё хорошо?
Так, кажется, я слегка переборщила с пафосом.
— Ты как всегда, мам! Стоит только расчувствоваться, и тебе кажется, что у меня всё плохо! Уговорила, больше в любви признаваться не буду!
— Тьху на тебя! Что ж ты такая у меня сложная, а? Да признавайся, сколько влезет! У меня просто дежавю такое… нехорошее.
— В смысле?
— Просто точно так же, слово в слово, мне твой папа в последнюю встречу сказал. “И да, я люблю тебя”. Ровно с теми же интонациями. Вы с ним иногда бываете очень похожи, если честно.
Вона как оно всё…
— Не ищи проблемы там, где их нет, мам.
— Ладно... И я всё же жду тебя в гости! С этим твоим мальчиком!
— Как только, так сразу! Ладно, я побегу. Такой день, на носу Карнавал… Сама понимаешь!
— Понятное дело, — рассмеялась она, — молодёжь должна в такой день веселиться!
— Да, — пробормотала я, нажимая отбой. — Мы повеселимся.
Следующей в моём коротком списке стояла Агата.
Я начала с того, что вошла в нашу переписку. Чат назывался банально — “Шабаш” — и было нас там, вполне предсказуемо, четверо.
Тут трещали преимущественно Гьята с Миртой. Они обсуждали наряды, гадали, найдут ли своего соулмейта на этом карнавале, обменивались сплетнями. Сетовали, что я очень не вовремя выиграла в мгновенную лотерею путёвку на Землю (так вот как моё отсутствие объяснили, а?). Ждали, какие я фоточки привезу из Санкт-Петербурга.
Даже немного обидно, что выигрыш вымышленный. В этом городе я действительно всегда хотела побывать… Даже если там нет пингвинов. Или есть? Если есть море, то должны быть пингвины, так? Впрочем, не суть. Спрошу у Джека, если выживу.
Особенно не сомневаясь, я написала в чат, соврала, что получила доступ к магсети на минутку, и ото всей души пожелала девчонкам тёмного праздника, лёгких дорог, силы и воли. Постаралась вложить в слова всё тепло, что у меня было, всё сердце, что готова была отдать.
В нашем случае это вполне сошло бы за отличные последние слова.
У нас были замечательные отношения, на самом деле — всё же, один шабаш. Но вне ведьмовских практик наши интересы редко пересекались. Начать с того, что обе они были из старинных семейств. Семья Гьяты, например, отличалась кожей красивого оттенка чёрного шоколада, совершенно роскошными кудрями, заплетёнными в сложнейшие косицы, и особенной склонностью к магии вуду. Мирта… ну, она была моей сестрой.
По отцу, понятное дело.
Что характерно, сама Мирта о нашем родстве если и знала, то виду не подавала. Сама я тоже никогда ни словом, ни делом не намекнула. Знала, что чистокровная ведьма не признает со мной родство. Да и официальное письмо, пришедшее мне от “любимых” родственников, было кратким и вполне понятным: “В вопросах выбора шабаша нужно руководствоваться выгодой и совместимостью магий”. Наши магии отлично сочетались (что логично для таких близких родственниц), но не вступали в противоречие, поскольку Мирта унаследовала род матери. Так что да, мы идеально подходили для одного магического круга.
Тем не менее, вне волшебных занятий между нами существовала стена. Гьята и Мирта должны были в будущем войти в Ковен; у них были общие интересы, богатые знатные родители и соответствующий круг общения. Мы же с Агатой находились по другую сторону социальной пропасти Города.
Кому-то со стороны с учётом всего вышеназванного могло бы показаться странным, что Агата при таком раскладе стала Верховной нашего шабаша. Или что я так спокойно отношусь к Мирте и делюсь с ней энергией там, где это необходимо. Но правда в том, что внутри круга силы всё… иначе. Во-первых, когда вы регулярно становитесь единым целым, то ненавидеть друг друга уже не получается, равно как и завидовать. Во-вторых, кто Верховная, сразу понятно. Равно как и то, кто какую позицию внутри круга занимает. И это тоже не повод для зависти и злобы: когда мы стоим лицом к лицу с силой, мы честны и с собой, и с ней. Иначе во всей этой ерунде с ведьминским кругом просто нет смысла…
Но жизнь вне шабаша совершенно иная. И, если я здесь кого-то могла назвать своей настоящей сестрой, то именно Агату.
Я даже не удивилась, когда, заглянув в нашу с ней переписку, увидела множество непрочитанных сообщений.
“Я нашла случай, похожий на твой. Напиши мне”
“Напиши мне срочно!”
“Марьяна, чтоб тебя! Почему я не могу докричаться до тебя в ментальном плане?!”
“Ответь мне. Ну же!”
“Ты должна знать: тот случай, что я нашла, относится ко временам правления Кровавой Королевы. Её Сонные Стражи, которые ночами медленно убивали неугодных ей людей, оставляли точно такие же следы, если сновидение с ними пытались извлечь. А ещё такой след оставался, по слухам, если кого-то навещала сама Королева. Ты понимаешь, что это значит, надеюсь? Выйди со мной на связь, или я обращусь в Сонную полицию.”
