узнаю переходы, ступени и подвал.
Замираю на мгновение. В голове мелькает что-то типа «Нельзя», «Сделаешь только хуже», «Всё бесполезно», но я уже не контролирую себя. И спустя несколько секунд встречаюсь взглядом с жёлтыми глазами Мара.
— Привет, — хрипло, словно он простужен.
Но оборотни ведь не мёрзнут? Если уж мне больше не холодно.
— Оль, что? — тревожно хмурится Марек, когда я молча подхожу ближе.
А меня снова накрывает лавиной чувств.
Злостью на бессилие. Мучительной тревогой. И страхом, скулящего где-то глубоко внутри, волка.
И жжением в районе лопаток.
Как оказываюсь рядом с ним мне даже не вспомнить.
— Скажи, что тебе надоело здесь сидеть, — отчаянным шёпотом, прислоняясь лбом к решётке. — Пожалуйста, Мар. Я… не справляюсь.
Сильное признание для той, в чьём словаре не существует сочетания «не могу». Но сейчас происходило слишком много всего. Хотя, может, это метка меняет сознание под удобное для моего волка.
Да и плевать.
Плакать нельзя, он ведь рехнётся так в четырёх стенах. Поэтому я усмехаюсь слегка истерически, вздыхаю. И вдруг оказываюсь в настоящих объятиях.
— Ч-что? Как это…
Вскинувшись, понимаю, что и правда, стою внутри клетки, а не снаружи. И встречаюсь с таким же обалдевшим взглядом Мара.
— Плевать как, — тряхнув головой, он обнимает меня так, что останься я человеком, сломались бы рёбра.
Но я не человек.
И обнимаю его в ответ с той же силой. И на поцелуй откликаюсь вполне себе осознанно. Это выше меня. Метка, притяжение, химия, волшебство — плевать что, но я так больше не могу. И не хочу.
Поэтому не замечаю, как прохладный воздух касается уже обнажённой спины.
— Оль, нет… — тяжело дышит Мар, но какое там.
Кто из нас первый тянется к другому, не знаю. И не хочу знать. Потому что только его близость сейчас примирит меня с действительностью. И собственным провалом.
Перестаравшись, я кусаю его в шею и чувствую, как по клыкам течёт обжигающая кровь. Непроизвольно облизываюсь, по телу проходит неконтролируемая судорога.
Боже, это лучшее, что я пробовала.
Но желания взять и выпить так и не появляется. Зато усиливается другое желание, и Марек отзывается с такой готовностью, словно часть вампирской сущности перепала и ему.
И мы пропадаем.
Для интриг. Для расследований. Для всего грёбаного несправедливого мира.
— Ты рехнулась, — фыркает Мар, выводя узоры на моей обнажённой спине.
А мне плевать, я лежу на узкой тюремной кушетке, жмурюсь от удовольствия и подставляю ему особо чувствительные места.
— Оль, не спи, — веселится он. — Тебе ещё как-то отсюда выбираться.
— Не хочу, — в полусне. — Надоели. Пусть сами разбираются. Или ты иди, а я вместо тебя посижу. Всё лучше, чем раз за разом подставляться твоей семье.
Пальцы на моей спине замирают.
— Раз за разом? — ровно переспрашивает Мар.
И приходится перевернуться, встретиться с ним взглядом и вздохнуть.
— У нас ещё один труп. — Настроение мгновенно меняет полюса. — Ян ещё не сообщил?
— Нет.
Мар встаёт, одевается, делает шаг. Спина и плечи напрягаются, это видно даже через футболку. Особенно когда он резким коротким движением зачёсывает волосы назад.
— Кто? — Когда Мар поворачивается, глаза снова жёлтые. Но не от желания, как ещё недавно. Точнее, не от того желания. — Кого из… — у него нервно дёргается кадык. — Кто стал следующим?
— Мар…
— Я всё равно узнаю, так смысл тянуть.
И невозможно ни укрыться, ни соврать в ответ на этот взгляд.
— Они убили Эрика.
И почему-то стыдно. До безумия стыдно, что не предотвратила. Что не нашла убийцу, не вскрыла всю эту шайку до того, как пострадал ещё один член его долбанутой, но всё-таки семьи.
— Ты знаешь, кто это сделал?
Мар подходит ко мне, присаживается на корточки, заглядывает в глаза. Думает, что совру?
— Я. Эрика Гавела убила я.
Смешок, кривая улыбка.
— Послушай. — Не выдержав, я обхватываю его лицо ладонями, и Мар замирает. — Тени… у вас крыса. Большая, жирная, окончательно обнаглевшая. Поэтому о заключении из Петиного отчёта узнали быстрее, чем он отдал бумажки руководству. Поэтому меня пытались взять сразу после сеанса. Кто-то слил информацию, они знали, что я буду не в себе. И твою кровь для кулона Влада могли взять только из общего хранилища. Того же, где лежит и моя кровь, ведь у вас такие порядки, а я официальный консультант.
Мар даже не думает перебивать, не отрывая от меня взгляда в полной тишине камеры.
— Этой же крысе приказали взять меня с поличным. — Я на мгновение прикрываю глаза, не зная, как он отреагирует ещё и на такие новости. — В той самой кладовке, где выпили тело Влада. Над ещё тёплым трупом Эрика. По уши в его крови и с кинжалом в руке. Кинжалом, которым ему перерезали горло.
И как бы я радовалась, если бы это была самая плохая новость.
— Они копают под меня, Оль.
Отстранившись, Мар встаёт, проходится по камере. Чувствуется, что ему не хватает пространства, что давят стены, но он терпит и это.
— Прости. — Напугав меня скоростью, он вдруг снова оказывается передо мной на корточках. — Я не думал, что всё обернётся этим. — Неопределённый взмах рукой. — Предполагалось, что мы повеселимся, побесим кланы, выведем из себя врагов отца, и те станут ошибаться. Но такого я даже представить не мог.
Жалобно сжимается сердце. И очень хочется промолчать. Впервые плюнуть на правду и справедливость. Забыть о принципах и просто забыть.
Но, к нашему общему несчастью, я теперь злая, и память у меня хорошая.
— Перед тем как очнуться в полной темноте, с больной головой и дезориентацией… — Я нашариваю его ладонь, переплетаю наши пальцы, ободряюще сжимаю. Хотя чёрта с два это поможет. — Я… у меня были гости, Мар.
— Кто? — с убийственным взглядом комиссара и Ищейки. Того, кто сразу понял, к чему я веду.
— Гости. — Боже, ещё час назад я горела желанием отомстить и размазать гадину, а сейчас. Отдала бы всё, чтобы оказаться неправой. А ярость и сожаление, не мои и накатывающие волнами, только усиливают это моё желание. — Они пришли не с пустыми руками — с бутылкой и подносом еды.
Это выше моих сил, и я отвожу взгляд. Не помогает даже ободряющее тепло между лопаток.
— Оль, хватит. — Мар касается моей щеки, заставляя повернуть голову. Ловит взгляд. Смотрит серьёзно, и в то же время тепло. — Я уже понял, что всё хреново, и эти гости не мимопроходящие персонажи. Просто скажи, кому свернуть шею, и мне не помешает даже эта клетка.
— Это Стася, Мар. Ко мне приходила она.
Во время молчания, которое наступает после моих слов, я успеваю
