ожидаемо.
Я понимал, что этого не избежать, рано или поздно пришлось бы действовать, взять ситуацию под контроль. Ненависть к Кайло Рену превосходила все мои ожидания, я годами мечтал истребить этого ублюдка, как позорное пятно на репутации Первого Ордена. Эмоциональный мальчишка, в руках которого находилось опасное оружие, поддался страсти и уничтожил основание нашей организации, срубил под корень. Не сказать, что я огорчился смертью Сноука, по правде сказать, меня веселила мысль о его кончине, вводила в злорадный восторг. При одном воспоминании, как он унизил меня перед подчиненными, в прямом смысле, протерев мною пол, доводило до белого каления. Он, конечно, имел полномочия обращаться с любым из солдат, как с пыльной тряпкой, однако задумывался ли Верховный Лидер о дисциплине?
Такие они, форсъюзеры. В нашем мире Сила кружила им голову, словно сладкий наркотик. Они упивались ее мощью, думали, что вольны делать все, становились неуязвимыми и опрометчивыми. Таким был Сноук, раз позволил отпрыску Хана Соло обмануть и убить себя, — даже без тщательного расследования, проводимого в тайне, я и так понял, что девчонка-мусорщица не могла провернуть все в одиночку. Таким же оказался и Кайло Рен, ослепленный яростью и отчаянием, и не заметивший нож, летящий в спину.
А что до лейтенанта Опалы… В ее глазах горел огонек бунтарства, у базы «Восход» и в коридорах Звездного Разрушителя она так вообще бросилась в темный омут Силы с головой. Дерзкая и самовлюбленная девчонка. И в то же время не лишенная чувства долга. Она защитила меня, как и обещала, хотя, черт бы ее побрал, мне пришлось едва ли не тащить ее на себе последние километры до точки эвакуации. Однако… она оставалась верна — не Сноуку, а Первому Ордену. Это вызывало уважение.
Допустил ли я ошибку, велев ей убираться куда подальше? В конце концов, пусть Рен и объявил Алую Стражу вне закона — идиот, только подбросил лишний повод насторожиться, — я мог бы что-то придумать. Сказать, что она мой адъютант, и тогда бы имел при себе цепного пса-форсъюзера. Но Кайло мог почувствовать ее Силу, да и что там — один неудачный момент, и Вэйдис влепила бы кого-то в стену, впав в очередной транс.
Вэйдис… странная женщина. От воспоминания, как она обвела меня вокруг пальца, заставив поцеловать… Черт! В тот момент я хотел разорвать ее на части, ударить, настолько она меня вывела из себя. И в то же время жгучее желание овладеть ею ударило в голову. Черт… Она раздражала, воспаляла гнев, и несмотря на это, внушала доверие — вещь, которую я себе не мог позволить.
Так или иначе, ее здесь нет. И раз за минувшие два с половиной месяца она не объявилась, значит, не появится вовсе. Хотел бы я так думать, но, с раздражением сжимая кулаки, ощущал, как гадкая надежда скреблась острыми коготками. Хватит, отставить!
Пусть так, но Вэйдис была не единственной, кто свято верил в систему Первого Ордена, и не пришел в восторг, когда за пульт управления милитаристской машины встал истеричный мальчишка. Найти поддержку не составило труда, а подавить страх в сердцах колеблющихся помогли деньги, обещания и угрозы. Сделать все, чтобы добиться успеха! Сделать все, чтобы не умереть, черт вас подери.
Первый Орден нуждался в сильном лидере, не поддающимся эмоциональным помутнениям и приступам неконтролируемых истерик. Если мы хотели спасти организацию… Хм.
Ладно, хватит бравых речей. Я давно мечтал о наступлении дня, когда смогу, наконец, избавиться от тебя, Рен, втоптать в грязь, показать, что не боюсь. Да если не выйдет, то хотя бы умру, не валясь у тебя в ногах, как жалкая пешка, а покажу, что со мной нужно считаться.
Посмотрим, Рен, на что ты способен без слепого следования приказам. Я уничтожу тебя. Истреблю. И тогда Первый Орден будет моим, и если кто посмеет отнять власть из моих рук, то ему придется вырвать ее вместе с конечностями. Я не позволю себе расслабиться, ни на мгновение.
* * *
Боль — она повсюду. Закрывая глаза, я пыталась сосредоточиться на окружении, потоках, охватывающих планету, но в полной мере чувствовала лишь страдание и страх. Голоса смешались, завывали подобно сквозному ветру, и я бы соврала, если бы хотела погрузиться в тишину: раньше — возможно, но теперь крики обратились музыкой для моих ушей.
Глубокий вдох, глубокий выдох.
Только два огонька действительно обжигали меня своим ярким сиянием.
Хакс: я чувствовала его присутствие, он пылал огненной звездой, излучая ярость и гнев, быть может, трепет. Но за страстью скрывалась боль, проблеск которой я когда-то заметила, когда мы находились в каюте. Сейчас же не составляло труда разогнать облака тумана, заглянуть сквозь трещины в прочной стене ожесточения, за которой прятался испуганный сломленный мальчик.
Ребенок сидел, обхватив колени и дрожал, боясь встретиться со своим главным страхом, услышать, что он — ничтожество, никчемный отпрыск, позорящий своего отца. Мужчина любил сына, но выражал это крайне жестоким образом, воспитывая его, словно собаку — дрессировал.
Не плакать, ударить, выучить, отчитаться — я слышала низкий голос мужчины, дрожащий от злости, раздражения. Что бы мальчик ни делал, солдату не нравилось, что дитя олицетворяло слабость семьи Хакс, слабость его гордой породы.
Ребенок боялся и плакал по ночам. Однако вырос полным отражением своего отца, ненавидя себя за мысль, что в какой-то степени испытывал благодарность. Армитадж Хакс испытывал ненависть к своему отцу, вспоминая, какое детство он подарил ему, и в то же время осознавал, что, возможно, без кнута не стал бы столь могущественным.
— Едрить материть, — озадаченная фраза Ричарда отвлекла меня от медитации, вернув из лабиринта чужих мыслей на борт корабля, который неожиданно тряхнуло. — Черт!
Схватившись за поручень, мужчина повторно выругался и вновь прислонился к небольшому иллюминатору, наблюдая пейзаж города. Мне не требовалось следовать его примеру, чтобы понять — новая столица Первого Ордена охвачена ужасом.
— Дворец Верховного Лидера пылает, а на улицах происходит черте что…
Корабль еще раз тряхнуло — похоже, Лилин отчаянно старалась не попасть под обстрел, ведущийся по любому неопознанному транспорту, прибывшему с орбиты, вблизи военной базы и дворца. Пока что мы не спешили ворваться в море безумия, чему был недоволен Шейн, поскольку я настояла на новой остановке.
Второй огонек.
— Как ты угадала, что генерал сцепится с Кайло в ближайшие дни? — Полюбопытствовал Шейн, и это показалось мне забавным, будто он и не знал ответа.
— Напряжение росло, как и волнение в Силе. — Поднявшись с пола, я приблизилась к Ричарду и выглянула в иллюминатор. — Генералу пришлось
