Я внимательно наблюдал за ней, хотел видеть её реакцию, её мысли и чувства, которые она так неумело скрывала. Её милое личико ярко описывало всё, о чём она могла думать. Молчание с её стороны затягивалось, и я невольно начинал думать самое худшее и злиться. А уж это, сука, не предвещало для неё ничего хорошего.
– И долго ты будешь молчать?
Вот же блин, я так резко рыкнул на неё, что Джинни подскочила и пролила на себя немного кофе.
– Ну, зачем так кричать?
Я встал и прошёл мимо, снова наполнил бокал алкоголем и, встав напротив, стал наблюдать, как она вытирает со своих ножек пролитый кофе. Решил впредь сдерживать себя и контролировать свой голос.
– Джинни.
Она по-прежнему старательно вытирала то, чего уже не было, и пыталась не смотреть на меня. Тогда решил зайти с другой стороны. Подошёл к ней, поставил бокал с янтарной жидкостью на маленький столик, сел на диван и, взяв зеленоглазку за руку, потянул на себя и усадил на колени. Мягко провёл ладонью от бедра, по груди, слегка касаясь соска сквозь футболку, по шее, взял плотно двумя пальцами за подбородок и заставил смотреть прямо в глаза, не давая шанса отвернуться, отвести эти чертовы зелёные глаза.
– Давай.
Джинни сглотнула и пару раз открыла и закрыла рот, но так ничего и не произнесла. Я чувствовал, как бешено бьётся её сердце, видел, как пульсирует голубая жилка на шее.
– Я тогда выбрала тебя.
Ого, вот это сюрприз! Я выгнул бровь и кивнул, мол, продолжай.
– Да, тебя Кларк, но ты все испортил…всё…
– Значит, это я виноват, что ты осталась с Мэтом?
Я немного прихерел от такого заявления и сильнее сжал её подбородок.
– Можно сказать и так, только и с Мэтом я не осталась.
– В смысле?
Да что за игру она опять ведёт?! Я уже ничего не понимал, а ведь так хотел услышать простой ответ на простой вопрос. Женщины, какие вы, сука, сложные!
– В прямом.
– Джинни, не беси меня, ответь нормально, – вновь начинал закипать, и если она сейчас не одумается, то за себя не ручаюсь.
– Кларк, я отдалась тебе, хоть и не ожидала этого… И когда мы спустились, была готова уехать с тобой, рассказать всё, и будь, что будет, но…
– Но вмешался мой близкий друг, который тогда думал, что ты его девушка.
– Да, но…
– Джинни, он так думал!
Джинни вырвала свой подбородок из моих пальцев и попыталась встать, но я удержал.
– Он предлагал мне ей стать.
– Вот как! И?
– И нечего! Мне это было не нужно, и я сказала ему, что мне нужно время. Не смотри так… Я знаю, что ты думаешь! Но я всего лишь хотела познакомиться с тобой через Мэта.
Я не верил ни одному её слову, ни одному звуку, ничему. Грубо скинул её с колен и встал, меня била дрожь. Чёрт, врёт! Прямо сейчас смотрит и врёт! Нахрена?! Неужели я так похож на болвана?!
Молча взял бокал и сделал большой глоток, а потом со всей дури запустил его в стену. Бокал в момент разлетелся на множество осколков, а виски растеклось безобразным пятном на стене.
– Ты врёшь! А я просил правду.
– Ты псих.
– О нет, милая, вполне нормальный, просто не люблю, когда мне врут, когда водят за нос, как это делаешь ты сейчас.
Я подошёл и навис над ней, впечатав в диван, расставив руки так, чтобы она не смогла даже дернуться.
– Я говорю правду! Я не давала ему надежду на нас.
– Тогда почему он так думал? Что у вас было?
– Почему ты не веришь?
– Ха! После всего, что ты натворила, очень тяжело поверить хоть одному твоему слову.
– Тогда это твои проблемы!
– Нет, блять, это теперь будут твои проблемы, и если ты не передумаешь, то я превращу твою жизнь в ад, и поверь, легко это сделаю.
Вот же тварь! Почему ничего не боится? Почему вынуждает меня применять силу и грубость? Я схватил её за горло и слегка придавил, наблюдая, как от страха расширились её зелёные глаза, и она тут же вцепилась в мою руку.
– Кларк, отпусти.
– Не играй со мной, скажи всё.
– Хорошо.
Из глаз Джинни хлынули слёзы, и я тут же её отпустил, чертыхнувшись про себя. Твою ж мать! Снова потерял контроль.
– Я… я хотела всеми способами сделать тебе больно, твоей семье…
– Это уже слышал.
– Мэт просто должен был сыграть свою роль… Я правда не хотела, чтобы он привязывался ко мне. Не хотела, чтобы он страдал!
Джинни закрыла лицо руками и тихо плакала, её плечи подрагивали. Чёрт, мне хотелось одновременно подойти и прижать к себе, успокоить, но в тоже время придушить. Я стоял и пытался хоть как-то успокоиться, привести мысли в порядок, обдумать сказанное. Как в этой милой маленькой голове могло зародиться такое? Как она могла вот так легко нагадить стольким людям? И что, сука, теперь делать?
Не хотел больше её видеть, хватит на сегодня. Ещё ни одна женщина так меня не подрывала, не выводила из себя. Кинув на Джинни последний взгляд, развернулся и ушёл в свой кабинет.
* ДЖИННИ *
Я сама виновата, сама!
Я настолько сильно хотела отомстить, что сделала только хуже. Знала ведь, что будут последствия, но не такие, не так всё должно было быть. Тогда как? Кларк оставил меня одну, ушёл, больше не сказав ни слова. И от этого стало ещё хуже. Лучше бы, наверное, и дальше кричал, ругал. Он имел полное право, я виновата.
Господи! Да, когда же уже сама себе признаюсь, приму в мыслях эту правду, ведь сердце давно кричит, молит услышать его.
Я всё также сидела на диване, подобрав ноги к подбородку, обхватив их руками, и смотрела в одну точку, не зная, куда, и не видя ничего. Мой мозг боролся с сердцем и явно проигрывал, принимая только одну правду. Я безнадёжно влюбилась в Кларка Донована. Влюбилась по уши. Влюбилась в того, в кого не должна была.
И от принятия этой правды мне стало ещё хуже. У нас сложилось всё плохо. Я сделала больно ему, себе, Мэту… И теперь он мне не верит. А от следующей мысли прошиб озноб, страх сжал все внутренности, сердце забилось сильнее. А если он захочет отомстить? А если его слова не пустая угроза? Только не приют, пускай делает со мной, что хочет, но только их не трогает.
Теперь я чётко понимала, что загнала себя в ловушку, из которой совсем не видела выхода. Я полностью в руках человека, которого люблю, но который мне не верит. Я для него ничего не значу, лишь очередная особь женского пола для удовлетворения его потребностей в постели.
Не знаю, сколько так просидела, и сколько было времени, но в итоге своих невеселых размышлений пришла только к одному выводу: надо платить за содеянное, выполнить требование Кларка и закончить на этом, как бы потом не было тяжело, как бы потом не болела сердечная мышца. Вряд ли такой, как он, после всего будет хоть что-то ко мне испытывать.
