Я долго звонила и уже собралась уходить, когда на пороге возник высокий и, на мой взгляд, чересчур худой мужчина. На длинном лице, поросшем щетиной, инородным телом выделялся крупный нос, на котором сидели старомодные очки и толстой роговой оправе. Густая седая шевелюра давно не мыта и нечесана. Синие «треники» с вытянутыми коленками, казалось, чудом держались на узких бедрах. Дополняла наряд гражданина майка, когда-то белая, а сейчас неопределенно-грязного цвета.
— Тебе чего? — пробурчал мужчина, обдав меня запахом перегара.
Я совершенно не представляла себе, о чем говорить, и ляпнула первое, что пришло в голову.
— Здрасте, я из милиции…
— А-а-а… опять насчет Галины?.. Ну, проходи, — пригласил хозяин, отступая от порога.
Квартира — когда-то, очевидно, чистая и ухоженная — поражала своей запущенностью. В гостиной, куда провел меня хозяин, горела настольная лампа на журнальном столике. Плотные шторы были задернуты и не пропускали ни лучика света, отчего создавалось впечатление, что за окном темно, а на дворе поздний вечер. Рядом с лампой стояла тарелка с полной рюмкой водки, накрытой ломтем черного хлеба. Рядом стояла еще одна рюмка, но пустая. Все окна и форточки были закрыты, и в комнате пахло окурками и затхлостью.
— Что, опять будете допрашивать? Я ж уже говорил, нет у меня никакого алиби! Гулял я, понятно? — криво усмехнувшись, сказал мужчина.
— Понятно, — кивнула я. — Что ж тут непонятного?
Мой собеседник с некоторым удивлением посмотрел на меня и продолжал:
— Я ведь говорил вашему коллеге, Ульяну, кажется, что болтался до поздней ночи по улицам…
Вовка, оказывается, уже побывал у вдовца! Быстро, однако… Ладно, Вовку дома допрошу, сейчас важнее гражданин Журавлев. Я напустила на себя суровый вид и произнесла:
— Ваши показания мы проверяем! Мне хотелось бы узнать другое. Почему вы болтались, как вы говорите, до поздней ночи по улицам?
— Послушайте, неужели вам не надоело одно и то же слушать? — поморщился мужчина. — Я же рассказывал…
— Хотелось бы еще раз услышать. А если понадобится, то и еще… Поймите, наша задача разобраться, виновны вы или нет. Впрочем, если вы не хотите самому себе помочь…
Я развела руки в стороны, как бы сожалея о бестолковости подозреваемого, и приподнялась со стула.
— Ну, хорошо, раз вам так угодно…
Примерно месяца три назад Борис начал подозревать свою жену в измене. Детей у них с Галиной не было, поэтому все заработанные деньги они тратили на себя. Раньше глава семьи работал в одном закрытом НИИ, занимал должность главного конструктора. Потом НИИ захирел, пришел в упадок, и конструктор ушел в никуда. Жена его, преподаватель русского языка и литературы, всю жизнь трудилась в школе, получая жалкие копейки. Но Борис, когда работал в НИИ, зарабатывал достаточно, так что семья могла себе позволить поездку на курорт и черную икорку — причем не только к празднику. Кроме того, жена приобретала золотые украшения… В общем, жизнь удалась, казалось тогда конструктору. А потом все переменилось. Галине пришлось потихоньку распродавать свои украшения, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Но мужская гордость не позволяла Борису сидеть на шее у жены. Хотя Галина редко жаловалась на нужду, глава семьи твердо решил положить этому конец. Заняв денег у одного своего друга, он поехал челноком в Италию. Распродав же привезенные вещи, с ужасом обнаружил, что денег хватит только на то, чтобы рассчитаться с другом, и на шоколадку жене. Вот так и вышло, что инженер-конструктор с высшим образованием подался в грузчики. А там, как известно, народ все больше пьющий. Да и кто не запьет от такой жизни? У Галины от постоянного безденежья начал портиться характер. Борис все чаще приходил домой «под мухой», и дома начались скандалы.
Однако несколько месяцев назад в жизни супругов, уже стоявших на грани развода, что-то изменилось. Борис стал замечать, что на столе откуда-то появляются деликатесы, у Галины на шее поблескивала новая цепочка, да и характер ее заметно улучшился. На все расспросы жена смеялась и отвечала, что учителям повысили зарплату и, кроме того, она теперь занимается частными уроками. Борис пожимал плечами и верил. А весной Галина объявила, что увольняется из школы и идет работать в только что открывшуюся фирму «Феникс». С этого момента жизнь супругов потекла по-иному: Галина начала зарабатывать хорошие деньги, приоделась, посетила визажистов, массажистов и прочих «истов» и к зиме планировала купить машину. Бывший конструктор, и до этого чувствовавший себя виноватым в том, что не может обеспечить жене достойную жизнь, совсем сник и запил теперь уже по-настоящему.
Однажды Борис вернулся домой раньше обычного. Жены еще не было, и он решил потихоньку раздавить поллитровочку. Собрал на стол, присел, принял одну рюмочку, затем другую… А потом словно кто-то подтолкнул его: он встал и подошел к окну. В этот момент во двор въезжала большая красивая машина. У Бориса еще мелькнула мысль — мол, очередной «новый русский»… Дверца со стороны водителя открылась, и появился плешивый мужичок в легком летнем костюме и дорогих кожаных ботинках. Он рысцой добежал до пассажирского места, распахнул дверцу и протянул руку. За всеми действиями мужчины Борис наблюдал с ухмылочкой. Впрочем, ухмылка вскоре исчезла с его лица — он увидел вылезавшую из шикарной машины… Галину. Она, улыбаясь, что-то говорила своему спутнику. Потом поцеловала его в щеку и направилась к подъезду.
К чести Бориса надо заметить, что он ни слова не сказал жене. Во-первых, думал, что это мог быть просто коллега по работе, который из любезности согласился подвезти жену до дома. А во-вторых, даже если мужчина — ее любовник… Что ж, Галина имела на это право. Ведь семью содержала она. К тому же он, Борис, скорее всего, стал ей просто неинтересен… Как известно, женщины любят сильных. Она-то без него проживет, а вот он без нее… Как ни странно, но в сложившейся ситуации Борис внезапно понял, что любит свою жену. И не просто любит. По ночам, когда супруга засыпала, он до боли стискивал зубы, чтобы не завыть, как одинокий волк. А утром вставал и как ни в чем не бывало отправлялся на работу. «Все же, — решил Борис, — надо за Галиной немного понаблюдать. Может, это и впрямь просто коллега?..» Но в глубине души кто-то противный усмехался и зло нашептывал: «Рога у тебя уже давно задевают за притолоку, и в ближайшее время супруга объявит тебе о том, что уходит».
Борис некоторое время следил за женой и убедился в том, что она действительно ему изменяет. В тот злополучный день, когда погибла Галина, он решил не дожидаться, когда она объявит о разводе, и сказать об этом самому. Для храбрости выпил немного после работы и пошел домой. Но по дороге вся его решимость улетучилась вместе с хмелем.
— Так и ходил почти до самого утра. Выпью — иду домой. Как трезвею, так понимаю, что не смогу ничего ей сказать… — закончил свой рассказ Борис.
После непродолжительного молчания я спросила:
— Скажите, а у Галины было оружие?
Собеседник кивнул:
