правда. И со слежкой не палился.
– А что он выкидывал? Или вы с ним? – Ей-ей, некоторых террористов проще было допрашивать, чем пытаться узнать ответ на простой вопрос: «Вы спите с вашим бывшим мужем?»
По-хорошему, сейчас бы вернуться на диван и отоспаться как следует. А не тратить время попусту.
Но Лидии Ильиничне наконец надоело тянуть канитель.
– Да, после развода мы иногда встречались. – Она откусила еще кусок, прожевала. – Очень удобно: партнер знакомый, никаких ожиданий, никаких обязательств. Никаких жалоб и обманутых надежд. Доживешь до моего возраста, поймешь, что такой вариант очень даже ничего.
Я едва не закатила глаза и не хлопнула ладонью по лбу. Вот чего было сразу не сказать? Тоже мне, секретная информация.
Зато Рубиновая возвела очи к потолку, дожевывая бутерброд и прикидывая.
– Да, может, раз восемь за все время с момента развода.
– И в прошлый раз, когда он позвал вас в ресторан и хвастался?..
– Нет, вот тогда обошлось без этого. – Она убрала крошки от рта рукавом халата. – Знаешь, ты права. Эту бодягу надо заканчивать. Развелись так развелись. Я же копаю под его компанию. Еще подумают, что из личных мотивов.
– Кто подумает? – по привычке уточнила я.
– Те, кто мне мешает. Давай-ка по койкам, завтра в дозор спозаранку…
Однако утром меня на сей раз разбудила не моя клиентка, а Шура Осколкин. Обещал же держать в курсе, и вот, очевидно, появились новости. Неплохо, конечно, только время в Тарасове – на один час впереди московского. Неудивительно, что Осколкин был уже на ногах, пока я досматривала сны. А может, и не ложился после ночного дежурства.
– Жень, здорово, не разбудил? – Его отнюдь не сонный голос будто проникал в самый мозг, бодря не хуже эспрессо.
– Разбудил, но пофиг. Что там у тебя? – Я поскорее поднялась, нашаривая тапки, и первым делом глянула в спальню.
Рубиновой опять не было на месте, и я начала обход, одновременно слушая Шуру.
– В общем, седой тот дядька – он пока никак, ну, стабильно в отрубе, но без ухудшений. Родственники его не навещали, но я там, знаешь, дал понять, чтоб совсем старичка не забросили.
– Угу. – Я с трудом подавила зевок; уж больно рано подскочила, не доспала…
– А тот, которому ты физию подправила – сдал подельничка, чтоб самому за тяжкие телесные не сесть. Тем более и ты подтвердила, что он только на тетку напал, и без особого ущерба.
Если бы Шуру сейчас услышал Куприянов… ух. Здоровенный синяк для него явно не был чем-то ерундовым.
– Короче, он не знал толком, что это за люди. Им с подельником только фотки показали и сказали, где эти люди будут сегодня вечером. Заплатили треть гонорара, остальное обещали после исполнения. А фотки не оставили, кстати. Осторожничают…
– Он сказал, кто заплатил? Описал внешность?
– Я чувствую, ты сейчас не в кондиции, могу выслать описание электронкой, на имейл.
– Я всегда в кондиции, Шур. Но на электронку вышли, буду вечно благодарна.
– Я еще домой тебе звонил, трубку взяла Мила, говорит, ты по делам умотала. Только она не сказала куда.
– Умотала, – только и подтвердила я. – А задание этим двоим какое дали?
– Этот субчик божится, что тетку им только грабануть сказали. Забрать вещи, особенно папки с документами, флэшки, диски всякие, мобильник тоже. Пнуть пару раз, если сразу вещи не отдаст, но и только.
– А седой? – Я прислушалась.
Лидия Ильинична, судя по шуму воды, плескалась в душе. Вот и хорошо, поговорю, пока она не вышла.
– Седого надо было припугнуть, передать ему, чтобы заткнулся и не говорил ни с кем. Я так и не понял, насколько капитально его хотели запугать. Его напарник седого в экспресс-режиме обработал, когда ты появилась. Наверное, решил перестараться, чтоб гарантированно заплатили.
Вчерашние слова Куприянова («Они бы тебя не тронули. Только информацию забрали бы, и все») подтверждались.
– В общем, этому, со сломанным носом, мы шибко много не предъявим. Только он об этом не знает и из кожи вон лезет, все рассказывает. Того, второго, уже и по базе нашли, объявили в розыск.
– Шура, а вышли фотографию второго нападавшего?
– Хочешь и ему физию подреставрировать? – хохотнул Осколкин.
– А вдруг он мне попадется по дороге из магазина? Помогу закрыть дело, человек-то в кому впал.
– Тоже верно. Минут через пять жди материалы. Только, чур, в таком случае должна будешь.
– За мной не заржавеет, – заверила я и попрощалась.
Да, с полицией сотрудничать хорошо. Старое доброе «Ты мне – я тебе». Просто и действенно.
Шум воды в ванной не утихал.
Я на всякий случай постучалась – так, убедиться, что моя клиентка на месте.
– Чего? – послышался ее голос. – Кто там? Евген?
Кто же еще.
– Лидия Ильинична, вы в порядке?
– Так точно. Будь добра, взбодри кофейку. Кофеварка под шкафчиком.
Мысль была дельная, но сперва я проверила «глушилки». Я всегда, когда работаю на выезде и с аппаратурой, сначала убеждаюсь в сохранности клиента, потом – в исправности установленной техники. Вчера нас довольно долго не было, а это тем более повод к проверке.
«Глушилки» работали бесперебойно.
Однако я и после проверки не успела приступить к варке кофе.
Звонок был с незнакомого номера, но такое меня давно не напрягает.
– Я слушаю вас, – ответила я, пока не представляясь.
Зависело от того, кто звонил: для сотрудников «Солнца» я Стрельцова, для своих, тарасовских, – Охотникова.
– Стрельцова? – очень даже знакомо пробасили на том конце бесплотного провода. – Евгения Максимовна?
Куприянов!
– Агась. – Я на всякий случай врубила мажорку Женюру. Мало ли. Вчера-то мы и словом с Леонидом Георгиевичем не перемолвились, даже представлены не были.
Тем более удивительно, откуда он узнал. Кстати, о том, что Рубиновая уже в Москве, тоже прознал, хоть Рубиновая и тихарилась до последнего. От кого же? От милейшего метрдотеля Афанасия или из своих источников?
– Это Леонид Георгиевич
