Книга Клянусь этой жизнью - Рене Карлино

— Девчонка ростом в пять футов. Я уже испугался.

Я высвободилась из его рук.

— До сих пор дразнишь меня?

— Флиртую. Это всегда был флирт. Пойдём, — он открыл пассажирскую дверь и помог мне забраться внутрь.

На обратном пути через город мы молчали. Когда подъехали к библиотеке, София уже ждала, сидя на ступеньках. По мере того, как мы подходили, ее глаза расширялись от удивления. Я издали заметила, как она покраснела. Я глянула на Джексона, следующего за мной от парковки и улыбнулась. Он посмотрел мимо меня на Софию и расплылся в этой своей дерзкой мальчишеской улыбке. София вскочила и протянула ему ладонь.

— София Лиль. Рада, наконец, познакомиться с тобой.

Он пожал ее руку.

— Джексон Фишер. Мне тоже приятно познакомиться.

— Какое крутое имя. Так, э-э-э, ты забрал Эмерсон из школы?

— Да.

— Круто, — нервно добавила София.

— Джексу пора уходить, — произнесла я.

— Ладно, что ж, Джекс… ты не возражаешь, что я так тебя называю?

— Конечно же нет, Софи.

Мне казалось, что она буквально упадет в обморок.

— Окей, ладно, в общем, в любое время, когда ты захочешь увидеться с Эмерсон, я прикрою вас, ребята.

— Нет, Соф, — возразила я. — Ни за что на свете я не позволю тебе попасть в неприятности с Келлерами.

— Ну, я только имела в виду, что не проболтаюсь, — уточнила она.

— Хорошо, — кивнула я в ответ.

Джексон наклонился и чмокнул меня в губы.

— Пока, Эм.

Я обняла его и потянулась ближе к его уху.

— Я люблю тебя.

Мне всегда было трудно вспомнить, когда мы впервые сказали друг другу «я люблю тебя», потому что к тому времени, как стали произносить эти слова свободно и легко, чувство любви уже было с нами годами. И говорить о нем было так же привычно, как сказать «привет» или «до скорого».

— Люблю тебя, — произнес он, прежде чем развернуться и уйти, оставив очарованную Софию и тоскующую Эмерсон на ступеньках библиотеки.

— Святые угодники, да он же настоящая мечта.

Я рассмеялась.

— Никто так больше не говорит, Софи. Это выражение использовали задолго до твоего рождения.

— Знаю, но оно мне нравится и полностью ему подходит.

— Да, ты права, подходит. Идем, возьмем книги.

Когда я осознала, что никто не заметил моего отсутствия на шестом уроке, то ощутила нереальное облегчение. Но еще я понимала, что это не должно войти в привычку. Позже на этой же неделе, за завтраком, я подсказала миссис Келлер, что по понедельникам библиотека открыта до пяти тридцати.

Она не возражала.

— Отлично. Вы, девочки, можете оставаться там до закрытия.

София оторвалась от своей овсянки и улыбнулась. Я отвела взгляд. Перед тем, как мы ушли в школу, София подошла к миссис Келлер, пока та мыла посуду. Она обняла ее сзади, как будто благодарила за меня, но миссис Келлер осталась неподвижной и не ответила на этот жест; она просто подождала, пока девочка отпустит ее, а затем вернулась к мытью посуды. Когда София снова повернулась ко мне лицом, она выглядела довольной как слон.

В тот вечер я позвонила Джексу и убедилась, что он сможет в следующий понедельник одолжить грузовик Младшего и приехать ко мне.

Я считала минуты до этого момента. Не могла спать по ночам, не могла сосредоточиться в школе, а в церкви засыпала от усталости. Миссис Келлер толкнула меня локтем.

— Эмерсон, девочка, сядь. Что с тобой?

Я зевнула.

— Это скучно.

— Тебе надо стараться укрепить свою связь с Иисусом. Небольшое божественное вмешательство тебе точно не повредит.

— Почему вы так говорите?

Она приложила палец к своим губам.

— Ш-ш-ш. Я помолюсь за тебя.

В ответ я лишь пожала плечами.

В понедельник Джексон забрал меня после школы, и мы отправились на рыбалку. Он вел машину и казался отстраненным. Когда мы подъехали к стоянке, он уткнулся лбом в руль и глубоко вздохнул. Я пробежала пальцами по ткани сиденья и положила руку ему на бедро.

— Ты в порядке?

— Да.

Моя ладонь прошлась вверх по его ноге, но он качнул головой.

— Не хочу прикасаться к тебе в машине, — произнес он.

— Почему?

— Просто не хочу. Я принес покрывало. Мы можем пойти посидеть на берегу.

— Ты в порядке, Джекс?

— Буду.

Мы вылезли из грузовика, подошли к кромке воды и расстелили одеяло. Плюхнувшись на него, легли на спину, голову я положила на плечо Джекса.

— Хорошо сегодня.

— Да.

— Слушай, ты как будто где-то далеко?

— Я здесь, — ответил он.

Повернувшись, я подперла голову ладонью, а второй рукой повернула к себе его лицо.

— Ты здесь, но ты далеко.

Обняв за шею, он притянул меня к себе и поцеловал. Мы все целовались и целовались. Его руки блуждали по моему телу. Я поглядывала вокруг, чтобы убедиться, что рядом никого нет.

— Здесь только мы. Позволь мне почувствовать тебя, — произнес он.

Прикоснувшись ко мне сквозь одежду, он ухватил меня за ягодицу, провел другой рукой вдоль талии, приподняв рубашку. Он целовал и посасывал мою шею, медленно опускаясь к груди. Затем одернул футболку и поцеловал грудь над лифчиком. Я выгнула спину от удовольствия.

— Ах, Джексон, не надо, — выдохнула я, хотя больше всего на свете хотела, чтобы он не останавливался.

Сквозь футболку он обвел большим пальцем мой сосок.

— Дай мне поцеловать тебя здесь… — в его глазах читалось мечтательное, томное желание.

— Хорошо, — на выдохе прошептала я.

Он расстегнул лифчик через футболку и перевернул меня на спину, накрыл часть моего тела своим. Пальцы прошлись по моей обнаженной коже от нижнего края рубашки до шеи, грудь оказалась в его руке, и он нежно сжал ее. Я закрыла глаза и застонала. Его рука соскользнула, и я быстро втянула воздух, когда почувствовала, как он взял мой сосок в рот. Я прижала его голову к своей груди, пока он целовал, сосал и дразнил меня. Его ладонь скользнула по внешней стороне моих джинсов между ног. Я приподняла его голову, чтобы снова поцеловать в губы. Бедром я чувствовала, как он затвердел.

Его пальцы продолжали творить чудеса: гладить и тереть, и я стала извиваться от его прикосновений. Он протянул руку к пуговице моих джинсов.

— Нет. У меня месячные.

— Мне все равно, — выдохнул он напряженно.

— А мне нет, Джексон. Остановись. Не сейчас, не так, пожалуйста.

— Хорошо, хорошо, — он глубоко вздохнул. — Извини.

Он натянул на меня футболку, но продолжил целовать меня, только теперь его поцелуи были нежнее — просто легкие прикосновения к шее. Я прижала руку к выпуклости