сидела на кровати и читала книгу.
Он спокойно вошёл, поздоровался, как ни странно, не полез ко мне с объятиями и поцелуями, просто сел на стул напротив и спросил:
— Знаешь уже новости?
— Да.
Муж молчал, и я тоже. Может он ждал от меня какой-то другой реакции? Что я брошусь к нему на шею, буду молить о прощении, что не доверяла ему? Не знаю, но мне не хотелось больше ни о чём говорить. И у меня не было к нему больше ни злости, ни жалости. Возникло чувство, что передо мной сидит не муж, а хороший знакомый.
Игорь облокотился о рядом стоящую тумбочку и тяжело вздохнул. От его пристального взгляда я начала ощущать дискомфорт. Затянувшееся молчание давило на мозг.
— Что делать будем, Лик? — спросил он, устав ждать от меня раскаянья.
— Ничего не будем делать, — сухо ответила я, отложив в сторону книгу и укладываясь на подушку, а то что-то голова начала кружиться.
Взгляд его изменился, стал суровым и, я бы даже сказала, ненавидящим.
— Дак с этим докторишкой значит у тебя всё серьёзно?
— Ничего не серьёзно, Игорь. Оставь меня уже в покое. Я устала от твоей ревности, — ответила я, не скрывая раздражения.
— То есть все наши годы семейной жизни псу под хвост? И всё из-за дурацкого недоразумения?
Его гневный взгляд готов был меня испепелить. Как будто это я виновата во всей этой истории!
— Недоразумение?! То есть то, что ты пошёл в приват-комнату с потаскухой, а потом записал на себя её ребёнка, считая его своим — это ты считаешь недоразумением!
Игорь скривил лицо, как от боли, и отвёл взгляд в сторону. Неприятно слышать о своём косяке, понимаю, но и мне неприятно, что он пытается обелить себя, переложив всю ответственность за распад нашей семьи на меня.
Снова посмотрев, муж стальным тоном заявил:
— Да, я виноват, не спорю, но и ты тоже хороша, как только наши отношения дали трещину, сразу бросилась в объятия первому встречному.
Это был укол в самое сердце. Я и так столько времени мучилась угрызениями совести, к тому же мама постоянно на нервы капала, давя на чувство ответственности и жалость к бывшему. Ещё и он решил использовать вину, как средство защиты. Игорь сейчас был похож на раненого загнанного в угол зверя, который от безысходности продолжает огрызаться и даже кусать.
Кое-как поборов в себе злость, чтобы не сорваться на крик, я спокойно вымолвила:
— Перестань судить меня по себе. Это ты после каждой нашей ссоры готов напиться и пойти развлекаться с первой встречной. Откуда мне знать, сколько таких Лер было? Ты столько раз с этим Димой уезжал и домой появлялся только под утро!
Да, такое бывало, к счастью редко, но было! Муж утверждал, что встречался с друзьями, они пили, обсуждали бизнес и потом разъезжались по домам. Мне это не нравилось, но я настраивала себя, что зря беспокоюсь. И мама тоже успокаивала, объясняя, что, мол, натура такая у мужиков, надо им иногда собираться и тупо побухать. Они так расслабляются.
— Клянусь тебе, это было впервые. И я был настолько пьян, что плохо соображал! — опять завёл муж старую песню. — Этого больше не повторится! Обещаю! Это всё Димка! Он мне в тот вечер без конца подливал и Лерку свою подсунул! — Сморщив лицо, как будто съел что-то горькое, с неприязнью добавил: — Видимо решил ребёнка своего пристроить, чтобы ещё одни алименты не платить. Тварь он последняя, а я его другом считал.
«Как и я Ингу», — усмехнулась я про себя. — Игорь, да мне уже всё равно, повторится это или нет, — с горечью произнесла я. — Давай не будем дальше выяснять, кто прав, кто виноват. Это уже неважно. У нас не получится дальше быть вместе, слишком много обид друг к другу. Всё, что мы сейчас можем сделать, это спокойно разойтись и быть хорошими родителями нашему ребёнку. — Как можно спокойней произнесла я вслух, надеясь, что благоразумие всё-таки возобладает над взаимной ненавистью.
Игорь обречённо опустил голову и схватился руками за свои волосы. Посидев в таком положении несколько секунд, поднял на меня красные глаза и печально произнёс:
— Значит ты по-прежнему настроена на развод.
— Да, — какой бы уверенной я ни пыталась выглядеть, но голос мой дрогнул.
Неужели где-то в глубине души я сомневалась в правильности выбора? Оно понятно, прожитые годы с когда-то любимым человеком просто так ластиком не сотрёшь.
Ответ мужа шокировал:
— Я согласен!
— Что?
Я не сразу поверила в услышанное. Неужели мне это не снится? То он раньше утверждал, что ни за что не отпустит меня и тут вдруг…
— Я согласен на развод, — более чётко произнёс он, выделяя каждое слово. — Но с одним условием… — Так и знала, что не просто так он это сказал. Даже предполагаю, какие условия выдвинет — чтобы рядом со мной не было Саши. И я не ошиблась! — Чтобы рядом с тобой не было этого докторишки, иначе я костьми лягу, но заберу ребёнка. Не позволю, чтобы его воспитывал другой мужик.
Как же он всё-таки предсказуем!
— То есть будешь следить за мной?
— Буду!
Я нервно засмеялась. А чего я ещё ожидала от бывшего? Что он когда-нибудь оставит меня в покое? Никогда такого не будет. Чувство собственности настолько развито в этом человеке, что он не видит берегов. И я не удивлюсь, если уже будучи женатым на другой женщине и даже родит с ней детей — всё равно будет следить за мной, чтобы только у меня не появился мужчина.
— Тебе бы к психологу обратиться, это уже похоже на психическое расстройство.
— Это психическое расстройство называется любовь, Лика.
— Любовь — это самопожертвование. Влюблённый человек сделает всё, чтобы объект его любви был счастлив. Ты же делаешь всё наоборот. Более чем уверена, что ты будешь радоваться и злорадствовать, если я буду страдать.
— Это не так!
— Так, Игорь, так. Ты слишком эгоистичен, поэтому не хочешь меня отпустить.
— Я просто беспокоюсь о ребёнке. Откуда мне знать, как твой новый мужик будет к нему относиться?
Вот это уже был удар ниже пояса. Я даже с подушки поднялась, чтобы ближе посмотреть в его бесстыжие глаза. Да как у него язык повернулся говорить мне такое?!
— То есть ты заранее себя убедил, что я буду плохой матерью!
— Да причём здесь ты?
— Притом! Ты себя вообще слышал?! То есть я столько лет мечтала о ребёнке, можно сказать выстрадала, и позволю кому-то его обижать? Я даже тебе этого не позволю!
