есть магазин, не знаешь? Ближе к шоссе? Точно, я его тоже видела. У перекрестка, на той стороне. Но как нам до него добраться?
— В гараже стоит старый Порше. Завтра взглянем на него.
— Почему завтра? А давай сейчас! Пошли!
И мы отправились к гаражу. Когда вышли на воздух, небо уже темнело, а в воздухе чувствовалась вечерняя свежесть.
— Тебе холодно? — Дмитрий сразу заметил, как поежилась, и положил мне на плечо свою теплую ладонь, неспешно привлекая ближе к себе. — Сказал же, что утро вечера мудренее.
— Хочу убедиться, что машина на месте.
— А моего слова тебе не достаточно? Я его видел сегодня, когда полицейские искали твой Мерседес.
— Да? А почему я не увидела? Вроде, тоже там присутствовала?
— Потому что ты думала только о своем Мерсе, а еще о несправедливом повороте твоей судьбы. А проще говоря, не отошла тогда еще от шока.
— Похоже на то. И где машина? И, правда, стоит. Надо же! А она ездит? Выглядит не очень хорошо.
— Нормально она выглядит. Просто, запылилась очень. Столько лет стоит не востребованная…
— Сколько?
— Года два точно, — он подошел плотную к Порше и провел пальцем по капоту. — Видишь? Но мотор должен быть в норме, как и все остальное. И не говори мне, что хочешь, чтобы я сейчас же полез все проверять. Имей совесть. У меня нет на это настроения, да и ключи от машины еще надо поискать. Все! Пошли отсюда.
— И что дальше станем делать? Пойдем доедать пиццу?
— У тебя есть другие предложения? — его бровь вскинулась, а губы искривились в характерной усмешке.
«Не дождешься приглашения в спальню». — Именно это хотела сказать ему в ответ, но потом решила просто проигнорировать подобный, чисто мужской выпад.
— Значит, идем в кухню, а потом отправимся по своим комнатам. У меня что-то слабость никак не проходит, а тело так ощущаю, будто меня побили. И не смотри на меня сейчас этими своими глазами. Ничуть не желала снова привлечь твое внимание к себе. Оставь в покое, Ткачев, мои ноги и все остальное тоже, кому говорю.
— Не кипятись. Вина? А я выпью, раз ничего лучше не предвидится.
Наутро мы с ним заявились в кухню одновременно. Поэтому и завтрак готовили сообща: он разогревал неизменную пиццу, я варила нам кофе. После того, как перекусили, отправились в гараж. Как иначе, машина же нам для поездки в магазин нужна была. Вот и начали свои действия с поиска ключей от нее. Но в гараже их не оказалось, хоть нам и удалось сразу же обнаружить специальный шкафчик для них.
— Пойду в дом. Может, в кабинете они? Поищу там. Ты со мной? Нет? Здесь останешься? Зря уселась на этот ящик, он тоже пыльный. И что, джинсы? Посмотри теперь на…
— Ладно! Я с тобой, — отряхнулась и поплелась за Дмитрием.
Так и ходила за ним хвостом: куда он, туда и я. Ключи от старого Порше нашлись в комнате Виктора. Но машина с первого раза не завелась. Со второго тоже. Ткачев решил, что дело было в аккумуляторе. Пришлось поставить его на зарядку. Из этого следовало, что обедать нам предстояло снова пиццей. Нет, можно было отправиться в магазин пешком и купить продукты, но тогда тащить до дома их пришлось бы на себе. Этого не хотелось, вот и решили отложить поездку до вечера. Но заряженный аккумулятор делу не помог, из-за этого Дмитрий уже более основательно внедрился под капот старой машины и вылез оттуда, когда солнце почти совсем село.
— Черт! — стал он вытирать грязные руки ветошью. — В чем же здесь дело?
Он все еще, хоть и в мыслях теперь, но был поглощен решением технических проблем автомобиля, а я сидела на том самом ящике, с которого согнал меня утром, и рассматривала этого мужчину. Ранее, в первые минуты знакомства, он представлялся мне холодным и отстраненным, теперь таким точно не казался. Считала его не так давно грубым и резким, сейчас оценила его иначе: подметила в нем упорство и целеустремленность, сосредоточенность на проблеме тоже. И еще удивилась, что взялся сам разбираться с машиной, в наше время далеко не каждый мужчина на такое способен.
— Что ты так на меня смотришь? — провел он тыльной стороной ладони по лбу, убирая с него челку. — Удивилась, что я ремонтирую автомобиль? Откуда все это знаю? В юности был всем этим увлечен. Сейчас, как видишь, пригодилось.
— Думаешь, у тебя получится ее завести?
— Уверен. А ты, женщина, иди готовить ужин. Нечего меня отвлекать. Пока ты разогреешь нам пиццу, хочу проверить еще одну свою догадку. Скорее всего, дело в… Ты еще здесь?
— Нет меня, нет. Уже ушла. Трудись. Не стану больше отвлекать.
— Как ужин будет готов, кричи.
Я это делала раза три. Кричала и кричала, потом снова. Пиццу, что грела несколько раз, пришлось отправить в мусорный контейнер — пересушила. Потом он явился. Весь перемазанный маслом и машинной смазкой, но в хорошем настроении.
— Так понимаю, ты справился. — Подняла на него глаза, полные уважения.
— Да. Завтра, с утра пораньше, поедем в магазин, как и задумали. А сейчас я бегом в душ, потом за стол. Жди.
Мне ничего другого не оставалось. Сидела на кухне и дожидалась. А когда он явился, открыла от изумления шире глаза.
— И что это ты вырядился, Ткачев? Разве, не видел, что я в тех же джинсах и футболке, что и днем? Что это значит? Вчера надо мной посмеивался, а сегодня сам к ужину вышел этаким франтом.
— Все просто. Заметил твои взгляды на меня в гараже, вот и поспешил поднять свою оценку еще повыше. Мне удалось, не так ли?
— Вполне. А если завтра машина, все же, заведется и поедет…
— Не сомневайся, так оно и будет, — он горделиво выпятил грудь. — Так что? Могу сегодня рассчитывать на потепление в наших отношениях? — А глаза его при этом подозрительно заблестели.
— Можешь. На потепление. И ни на что больше.
— Так значит?! Спим по-прежнему в разных комнатах? Понял. Но до меня никак
