бы моя голова не болела от того, что она пыталась сделать меня лысой.
Карма — это...
Сол смотрит на меня и проводит пальцами по моим волосам, приглаживая пряди.
— Больно?
— Не очень. — Тихо шепчу я.
Он нежно обхватывает мое запястье.
— Пойдем. Я отвезу тебя домой.
Я делаю один шаг в его сторону, когда все мое тело содрогается.
Кто-то только что оттащил меня назад.
Я опускаю взгляд. Еще одна рука обхватила мое запястье.
И это не рука Сола.
15.
КАДЕНС
Мои глаза поднимаются выше, переходя от мускулистых рук, обхвативших мою руку...
...к чернилам, ползущим по выпуклым бицепсам...
...к широким плечам...
...к точеному подбородку под оскаленным ртом...
И, наконец, пара острых янтарных глаз.
— Я отвезу ее домой. — Заявляет Датч, его голос настолько ядовит, что может содрать краску со здания.
Сол не отпускает мою руку.
Он смотрит в лицо Датча, спокойное и невозмутимое.
— Не беспокойся об этом. Ты можешь остаться здесь и наслаждаться.
Взгляд Сола переходит на Пэрис, а затем снова на Датча.
— Я уже начал уставать от этого места. — Голос Датча понижается до гравийного тона. — Отпусти ее, Сол.
Оба мальчика держат руки на моих плечах. В глазах Сола есть намек на вызов.
Пэрис ковыляет к Датчу. Ее русалочье платье испачкано по краям от того, что она тащила Кристу в траву, покрытую росой. В ее глазах светится отчаяние.
Она даже не пытается скрыть, как сильно хочет Датча.
Он ее кумир.
Ее король.
Ее все.
Я желаю ей удачи. Он — монстр со светящимися глазами, татуировками и ядом, текущим по его венам.
— Датч, не уходи пока. — Умоляет Пэрис. Ее голос дрожит, словно она понимает, что шансов мало, но не может остановиться. — Мы только начинаем.
Датч даже не удостаивает ее взглядом.
Пэрис нервно облизывает губы. Проверив, все ли еще смотрят, она переходит на менее просительный тон.
— Я обещала показать тебе эллинг. — Она прижимается к нему еще ближе. Почти положив подбородок ему на плечо, она воркует: — Не позволяй Кристе испортить хорошее время.
Я наблюдаю за всем этим с отвращением. Меня совершенно не волнует, что Пэрис и Датч планировали делать в лодочном домике. И мне совершенно безразлично, почему это меня раздражает.
Я просто хочу выбраться отсюда.
— Датч, отпусти мою руку.
— Я держу ее, Датч. — Говорит Сол.
— Видишь? Сол о ней позаботится. — Замечает Пэрис.
Давление нарастает.
Тишина становится громкой.
Вся вечеринка наблюдает за происходящим, и это лишь вопрос времени, когда вся эта драма появится в приложении Джинкс.
Вай будет наблюдать за этим.
Бриз, возможно, тоже.
Это заставляет меня еще сильнее желать уехать подальше от всех этих любопытных глаз и суровых суждений.
— Датч.
— Мы уходим. — Рычит Датч.
Но он не обращается к Пэрис.
Он резко дергает меня, и я утыкаюсь ему в грудь. Я с удивлением чувствую, как его сердце ускоряется, когда я прижимаюсь к нему.
Еще больше я удивлена тем, что на месте его сердца нет большой черной пустоты.
Прижавшись к его телу, я быстро убираю руки. Но Датч снова захватывает мое запястье, не давая мне уйти.
Быть зажатой в его лапах на глазах у всех — это как еще один способ унизить меня. Он снова пытается поставить меня в неловкое положение? Преподать мне еще один из своих дурацких уроков? Доказать всем, что я бессильна и слаба? Что он может сломать меня, как захочет?
Сделав шаг назад, я зарычала на него.
— Я никуда с тобой не пойду.
Его лицо остается невыразительным. Пустым. Холодным. Ему все равно, что я хочу сказать. Его не волнует ничего, кроме того, чтобы я была как можно более несчастной.
В этот момент я жалею, что никогда не связывалась с принцем Redwood. Будь то я сама или мое альтер-эго, я должна была с самого начала найти способ, любой способ — держаться подальше от его глаз.
— Датч. — Говорит Сол.
— Мы уходим. Сейчас же.
Датч переговаривается со своим другом.
Я втыкаю каблуки в траву и не обращаю внимания на то, как низко опускаются его брови над грозовыми глазами.
Он действительно не собирается останавливаться.
Я встаю во весь рост и заявляю сильным голосом: — Датч, если ты не отпустишь эту руку, клянусь, я буду га-га!
Датч сгибает колено и подбрасывает меня вверх через плечо. На секунду я оказываюсь в воздухе. Затем знакомое ощущение, что я рухнула на его мускулистое тело, выбивает дыхание из моих легких.
— Датч, опусти меня сейчас же!
Я бью его в грудь.
Мои крики остаются неуслышанными.
Мои кулаки не сдвигают его с места.
Я размахиваю руками, температура поднимается до опасного для здоровья уровня.
У Пэрис отвисает челюсть. Ее взгляд устремляется на меня, когда Датч проносится мимо нее. Этот взгляд испепеляет. Как будто, несмотря на то, что Датч мучил меня и отвергал ее, я все равно в чем-то виновата.
Толпа расступается перед Датчем. Никто не произносит ни слова, но их телефоны собирают все свидетельства того, как он безжалостно уносит меня, словно я всего лишь мешок с картошкой.
Я не сопротивляюсь. Вместо этого я экономлю силы и жду, когда Датч ослабит хватку.
Когда мы оказываемся далеко от вечеринки, направляясь к улице, его хватка ослабевает. Я ухватываюсь за возможность вернуть его.
Схватив его за руку, я выгибаю конечность назад и использую его собственный вес против него. Датч вырывается, его свободная рука тянется к задней части моей рубашки и дергает за юбку, пытаясь сбросить меня.
Я держусь, как бык, и все сильнее упираюсь в неудобный угол, пока он не начинает сгибаться в коленях. Тогда его хватка на мне полностью ослабевает.
Я сползаю на землю и смотрю на него.
Он разжимает руку, на его лице бушует ярость.
— Что это было, черт возьми? Ты пыталась сломать мне руку?
— Тебе все равно не нужна эта рука. Таким змеям, как ты, нужно только ползать по земле!
Мне плевать, что я кричу. Мне все равно, что это тихий район и что наши голоса доносятся до особняков за миллион долларов с шикарными лужайками и золотыми фонарями на крыльце.
Внутри меня горит огонь. Он разгорается все сильнее и требует обрушить гнев на упрямую, самовлюбленную, безжалостную голову Датча.
— Я говорила тебе, что
