младшую кормлю. Та аж как галчонок тянется к готовому, млеет, что я за ней ухаживаю.
Мама смеется:
— Ваня, ты прямо как каменщик с мастерком! Так ровняешь масло, как кладку кладешь, отвеса только не хватает!
— Зато смотли, как класиво! — Заступается за меня Саша и тут же распоряжается. — Ванечка, мне ещё одну и хватит!
Тоже расплываюсь в улыбке — я уже Ванечка, дорогого стоит! Ну а мама вообще довольнехонькая — в семье мир и идиллия. Она уже и с тем фактом, что на второй год остаюсь — смирилась, к тому же — пообещал, что возьмусь за ум в следующем учебном году. А также мое стремление найти работу, мир с сестрёнкой, постоянные и ненавязчивые попытки ей помочь — весьма способствует её хорошему настроению.
— Идите уже, а то в садик опоздаете! — С напускной строгостью выпроваживает она нас из-за стола.
Проводить Александру Александровну до детского сада — ничуть не легкая и увеселительная прогулка, за ней глаз да глаз нужен, настолько она реактивная и непредсказуемая. И не задуматься — Саша не умолкает, междометиями «угу», «ага» и «да что ты говоришь» в разговоре с ней не отделаешься. После пары инцидентов, когда она один раз вдруг спрыгнула с дощатого тротуара и вломилась в заросли сорняков, нацепляв на себя прошлогодних репьёв, а в другой чуть не сверзилась с мостика в речку — на полном серьезе раздумывал, как приспособить на неё шлейку с поводком, для выходов на улицу. Только опасение быть непонятым остановило, поэтому всю дорогу держусь начеку и смотрю в оба, не забывая отвечать на многочисленные вопросы.
Утром в деревне оживленно, не одни мы идем в садик, да и навстречу народ попадается — со всеми здороваемся, перебрасываемся фразами. Долго ни с кем не разговариваем, попутчиков обгоняем, идем ходко. Ну а когда Саша устает — закидываю её себе на плечи, где она восседает как королева, поглядывая на всех свысока. Вот и сегодня все встречные и временные попутчики радуют нас новостью:
— Лед пошел на реке!
До реки от села — километров пять, там на берегу небольшая деревня, относящаяся к нашей центральной усадьбе. Если канцеляритом — третье отделение, а так — деревня Александровка. Там у нас тоже родственники живут, мне порой кажется, что у меня сейчас во всех уголках нашей необъятной родины кто-нибудь да живет. Если не Жуков, так Свиридов. Приедь я в тундру — так и там окажется кто-нибудь из наших, приехав в незапамятные времена и обжившись…
— Здравствуйте! Саса, слысала, лед посел⁈ — Приветствует нас один из многочисленных друзей сестры. С этим пацаном у неё, как я уже заметил, особенно дружеские отношения. То ли на почве проблем с произношением, то ли по схожести характеров, оба они гиперактивные и склонные к пакостям.
Ледоход — это знаковое событие, сейчас большинство мужиков мыслями и душой уже на реке. Начиная с того момента, как сойдет лед, до конца половодья — самое время половить рыбку в мутной воде, в прямом смысле этого слова. Для этого даже специальная снасть есть, называемое саком, представляющая из себя некое подобие гигантского сачка для ловли бабочек. Вот этим то саком и черпают в вышедшей из берегов реки рыбу, двумя методами — или сверху набрасывают сак, затем его притапливая поскорее, орудуя длинным шестом — саковищем. Или заводят сак снизу, от берега, по самому дну — и резко поднимают, вместе с зазевавшейся рыбой. Ну а за счет мутной воды, в которой рыба толком ничего не видит — такой метод добычи весьма результативен и очень популярен.
Позже, когда весь лед сойдет, река разольется окончательно и схлынет основной мусор, принесённый половодьем — начнут ставить косынки и телевизоры. Соответственно, как понятно из названия — треугольные и прямоугольные куски рыболовной сетки, по низу утяжеленные отрезком металлического прутка, а сверху с поплавками. Принцип как и у сетей, только по весне сеть ставить накладно, порвет, перекрутит буйным течением и забьет мусором, а вот такими небольшими ловушками — в самый раз. А сети сейчас вяжут сами, это не с китайского рынка одноразовые, которые выбросить не жалко.
Народный промысел, который и реципиенту хорошо знаком и мне, эх, порыбачим! В груди разгорается азарт, и ничего, что рука в бинтах, хоть рыбу собирать буду! Дед наверное, в обед саковище из-под крыши достанет и к мотоциклу привяжет, а сак с намотанной на него сеткой — пристроит в люльку «урала». Ещё и пятница сегодня, ближе к вечеру ожидается массовый исход рыбаков на речку, а это считай — половина села. Неделю, а то и две — по селу будут плыть ароматы копченой рыбы, а под навесами висеть связки вяленых чебаков, плотвы и голавлей…
Сдал Сашу в садик и пригорюнился — предстояло важное дело, которое не стоило откладывать. И идти не в сторону дома, а на самый конец села, ближе к животноводческому комплексу, зернохранилищу и гаражу первого отделения. Вот такое у нас село здоровое, центральная усадьба состоит из двух отделений — из первого и пятого. Третье я уже упоминал, это Александровка на берегу реки, ещё есть второе и четвертое. Тоже деревни, несравнимые с селом, до одной километров десять, до другой пятнадцать. Оттуда к нам учеников возят, живут в Петропаловке в интернате всю неделю, с понедельника по пятницу, у них там только школы с начальными классами, а у нас — десятилетка.
Ладно, хорош устраивать экскурсы в краеведение и топтаться на площади возле сельсовета и магазина с детским садиком, сколько не топчись — а к дядьке на ферму идти придется. Ферма, это так самый конец деревни называется, где он обитает. Так-то этот район к Центру относится, но из-за близости к коровнику и конному двору все зовут эти несколько крайних улиц фермой. А дядька получается — старший мамкин брат, мой дядя Паша, которым я вчера пугал шофера председателя.
Надо его обязательно в курс поставить, а вот идти не хочется — общались не очень тепло. Тут реципиент накосячил, как встретил два года назад летом недавно освободившегося дядю Пашу — тут же насел на него с расспросами. Со всем пылом юности и нахватавшись верхушек в дворовой компании, огорошил дядьку своим любопытством к уголовному миру. А тот, как я сейчас понимаю — больше десяти лет отмотал, но вернулся без единого
