Не добежав до следующего перекрестка, Мило свернул вправо и притаился за углом. Выглянув, он снова увидел парочку. Они остановились, поцеловались и разошлись. Мужчина повернул влево, женщина пошла прямо. Мило подождал немного, а когда они исчезли из виду, позвонил Эйннеру.
— За мной следят.
— Да, — хмыкнул Эйннер, — французы малость повернуты на своем суверенитете.
— Нельзя допустить, чтобы они узнали о расследовании. Ей перестанут доверять.
— Ничего. Готовится в постельку.
— Она знает, что за ней следят.
— Ясное дело. И знает, что лучше подождать, пока ребята устанут. Наша работа в том и заключается, чтобы не уставать.
— Ладно. Я буду в отеле. Если что, звони.
— Должен.
Он шел к метро, когда зазвонил телефон. Номер был незнакомый, французский. Он свернул в переулок.
— Ты еще в городе? — спросила Энджела.
— Самолет утром, — ответил Мило после паузы. — В девять.
— Как насчет выпить? Могу приехать в отель. У меня бессонница. Есть о чем поболтать.
Он рассмеялся, постаравшись, чтобы получилось естественно.
— Только не говори, что ты от меня что-то скрыла.
— Не хотела говорить.
— Так может, лучше я к тебе? Захвачу бутылочку. К тому же у меня, кажется, французы на хвосте. Будет лучше, чтобы нас не видели вместе.
— Ну, человек с твоими способностями придумает, как избавиться от хвоста.
— Ха. Адрес скажешь?
16
В ночном магазине он купил пачку сигарет «Давидофф» и бутылку водки «Смирнофф». Потом позвонил Эйннеру. Тот, конечно, все слышал.
— Да, пыталась уснуть. Не удалось. Собиралась принять снотворное, передумала. Наверное, даже разговор с тобой приятнее этой гадости.
— Сделай одолжение, отключись на время, ладно? Мы с ней старые друзья, и разговор будет приватный.
— Если хочешь трахнуть ее, валяй. И не спрашивай моего разрешения.
— Не нарывайся, Джеймс. Я ведь и врезать могу.
— Жду не дождусь, старичок.
— Я серьезно. То, о чем пойдет речь, никого не касается. Если о чем-то важном, я тебе позвоню.
— Какой код?
Шифры и пароли были его любимой темой.
— Черт, даже не знаю. Ну, ты услышишь мой голос и…
— Позвони Тине. Объясни, что должен был ей позвонить, да забыл.
— Они подруги. Энджела захочет с ней поболтать.
— Тина спешит, ей некогда.
Лучшего Мило предложить не мог и согласился.
— Итак, ты отключаешься, как только я поднимусь к ней?
— Обещаю.
Сомнения оставались, но Мило уже знал, где установлены камеры, и рассчитывал, что сможет найти укромное местечко. Другое дело микрофоны. Может быть, их нет на террасе?
Он позвонил. Дверь открылась. Она жила на четвертом этаже, и Мило воспользовался лифтом. Энджела ждала на пороге — в джинсах, футболке и со стаканом вина.
— Быстро. Не разбудила?
— О чем ты, — Мило помахал бутылкой и поцеловал ее в щеку. — У нас еще только пять. — Она посторонилась, и он вошел.
Достаточно скоро появилось ощущение, что Энджела передумала. Позвонила, но пока ждала, поняла, что допустила ошибку. Они поставили водку в холодильник — на потом — и, устроившись на диване, том самом, что он видел на мониторе, начали с вина.
Чтобы снять напряжение, Мило спросил ее о личном.
— Как дела на любовном фронте?
Да, была одна принцесса, но год назад все закончилось. И что потом?
— Насколько я помню, ты никогда не скучала в одиночестве подолгу?
Энджела рассмеялась, однако призналась, что после разрыва так ни с кем и не спала.
— Тяжело пришлось. Помнишь, какая я была после того случая с Фрэнком Додлом? Примерно та же ситуация.
— Проблема доверия.
— В общем-то, да. — Она отпила из бокала. — Если хочешь, можешь курить.
Мило достал пачку и предложил сигарету Энджеле.
— Я бы, наверное, закурила, но это было бы признанием поражения.
Он улыбнулся.
— Ты хотела о чем-то поговорить?
Она не ответила и, поднявшись, прошла в кухню. Мило знал, что нужно позвонить Эйннеру, подать сигнал включать камеры, если они еще не включены. Но не позвонил.
Не позвонил и допустил промах, который по прошествии времени стал неприятным эпизодом в истории Мило Уивера.
Энджела вернулась, разлила остатки вина и снова ушла уже с пустой бутылкой. Скорее всего, пауза понадобилась, чтобы определиться с тактикой.
— Ты в курсе того, что происходит в Судане?
— Имею общее представление. Знаю, что пару лет назад там закончилась затяжная гражданская война между Севером и Югом. Знаю, что мы выступали посредниками. Но теперь в Дарфуре идет другая война, между Армией освобождения Судана и пользующимся поддержкой правительства арабским ополчением «Джанджавид». По последним данным, погибли двести тысяч человек, два миллиона беженцев. На востоке, в столице, зреет еще одна гражданская война, сигналом к которой послужило убийство в январе муллы Салиха Ахмада. Вину за убийство возложили на президента, хотя мы-то знаем, что он ни при чем. — Мило улыбнулся — она не ответила. — Что еще? Экономика развалилась, все держится только на экспорте сырой нефти. — Он нахмурился, припоминая что-то. — Но нам они нефть не продают? Мы же ввели эмбарго. У них покупают китайцы.
— Верно, — кивнула Энджела, никак не отреагировав на упоминание о Китае. — Сейчас их поставки составляют семь процентов от всей закупаемой Китаем нефти. Китай поддерживает суданское правительство, продавая ему оружие, которое оно использует против собственного народа. Они готовы на все, только бы нефтяная река не пересыхала. — Она провела пальцем по нижней губе. — И вот что любопытно. ООН оказывает на Китай давление с целью склонить президента аль-Башира к миру в Дарфуре. В прошлом феврале председатель КНР Ху Цзинтао встретился наконец с аль-Баширом как раз для обсуждения этой проблемы. И одновременно объявил о списании суданских долгов Китаю и намерении построить новый президентский дворец. Погано.
— Погано.
— Вернемся к Салиху Ахмаду. Ты сказал сегодня, что Ахмада убил Тигр и что сделал он это не для суданского правительства.
