круг, Эва тяжело вздохнула, уловив еле заметный запах мускуса и костра. За дверью слышались голоса, но разобрать, кому они принадлежали и о чем говорили, было невозможно. Так и не поймав ни единой мысли, Эвита опять погрузилась в темноту.
— Ты идиотка! — шипел Вальтер, ступая босыми ногами по черному ворсу ковра. Он уже третий раз доходил до окна и обратно возвращался к черному кожаному дивану, на котором сидела Марьяна с опущенной головой. — Еще раз шагнешь через мою голову, — он угрожающе остановил указательный палец возле носа девушки, — я тебя превращу в пыль.
— Но я думала, — она запнулась, — я думала, у вас с Аштарет одна цель.
— Аштарет всего лишь очередная подстилка отца, которая хочет дискредитировать меня в его глазах, чтобы пропихнуть своего сына, — Вальтер схватил в гневе с черного журнального столика нож для яблок и четко метнул через всю комнату в мишень для дартса возле двери.
Марьяна испуганно втянула голову в плечи.
— Нет, я не сотру тебя в порошок, — он прищурил левый глаз, оценивая точность попадания, — я расскажу кое-каким нашим общим знакомым, как ты подстилалась под меня, — он криво усмехнулся. — Как думаешь, что они с тобой сделают?
— Прости, ну прости, — умоляла Мара, еле сдерживая рыдания. Она боялась поднять голову и посмотреть в глаза, полыхающие желтым пламенем.
— Поняла, куда залезла? — в голосе звучала угроза, но при этом он обволакивал теплотой, проникая в душу перепуганной собеседницы и заставляя напрячься каждую жилку.
Вальтер подошел к Марьяне и, взяв за подбородок, поднял ее лицо. Ироничная усмешка гуляла по мужскому четко очерченному рту. Мара нервно сглотнула, не смея отвести взгляда.
— Во время праздников, будь любезна, сделай так, чтобы Данил и думать забыл об Эвите! — медленно проговорил он и впился в ярко-красные подрагивающие губы.
Поцелуй был жестким, скорее даже жестоким. Вальтер четко давал понять Марьяне, кто хозяин положения. Девушка не сопротивлялась, она откинулась на спинку дивана, увлекая Вальта за собой.
Он небрежно расстегивал пуговицы на платье, освобождая пышную грудь. Холодные от волнения пальцы с идеальным красным лаком заскользили по обнаженной мужской спине, затормозив у резинки домашних спортивных штанов. Вальтер резко сел на диван и как пушинку усадил на себя сверху Марьяну, крепко сжимая узкую талию.
— Хочешь меня? — усмехнулся он, глядя в затуманенные карие глаза.
— Да, — задыхаясь, прошептала она.
С ухмылкой на лице он переместил руки на обнаженную грудь, заставляя Марьяну выгнуться навстречу долгожданной ласке. Она уцепилась пальцами за массивные мужские плечи и заерзала, требуя продолжения.
Но неожиданно Вальтер оттолкнул ее так, что Мара слетела на ворсистый ковер, смягчивший удар.
— Не заслужила! — Вальт встал с дивана, с пренебрежением перешагнув униженную девушку, прикрывающую обнаженную часть тела. — А теперь иди и убеди Данила, что только ты его идеал. И чтобы в ближайшие десять дней вас в Москве не было!
***
Эвита снова вынырнула из забытья. За окном было светло, но не солнечно. Ей снился сон, приятный… Она напряглась, чтобы вспомнить.
Да, ей снился мужчина. Она не видела его лица, но чувствовала нежные, почти ласковые прикосновения. Он что-то шептал на непонятном языке очень приятным теплым голосом и гладил ее по истерзанной спине, по раненой руке, шее, лицу и волосам. И каждое его прикосновение отзывалось теплом в ее теле, унося боль и даря покой. Чудесный сон… или это была явь?
Не разобравшись, Эвита опять погрузилась в пустоту.
***
Переполняемый гневом, Вальтер с силой распахнул уходящие в пятиметровый потолок резные двери из черного дерева. Крылья адепта зловеще разрезали пространство, разгоняя горячий воздух.
— Оте-е-ец! — взревел Вальт, размашисто пересекая огромный зал с огненно-красными стенами и антрацитовыми колоннами.
Мелек Таус сидел в широком кресле из темного бархата, запрокинув голову и прикрыв глаза. Разгневанный зов любимого сына заставил его оттолкнуть стоящую на коленях Аштарет и запахнуть полы шелкового халата.
Отвергнутая дьяволица нехотя поднялась на ноги, тряхнув копной длинных красных волос, и недовольно вытерла двумя пальцами распухшие губы, после чего прикрыла полупрозрачной туникой обнаженную грудь и с презрением посмотрела на разъяренного Вальтера, который одарил ее уничтожающим взглядом.
— Эта, — Вальтер, прищурив левый глаз, недовольно кивнул на Аштарет, — чуть не сорвала все наши планы!
Ухмыльнувшись, дьяволица встала за спину Мелек Тауса и положила ладони ему на плечи.
— Откуда мне знать о ваших планах? — размеренно произнесла она и погладила прохладный шелк халата, при этом продолжая с презрением смотреть на разъяренного Вальта. — Мне донесли, что глупышка-Ангел оказалась на земле, так почему бы не лишить ее навсегда крыльев? Минус один в Облачном мире, — промурлыкала Аштарет, упираясь объемной грудью в затылок Мелек Тауса.
— Эта «минус один» должна стать плюсом к Темному царству! — взревел Вальтер. — Для этого у нее должны быть крылья, иначе проку не будет! И ты знала об этом, — он взбешенно указал пальцем поверх отца.
— Ты вечно видишь в моих действиях подвох, — продолжала невозмутимо вещать Дьяволица, поглаживая широкие плечи любовника и не давая ему повернуться, но при этом кривила рот, показывая Вальтеру, что он ничтожество. — Может, ты уже смиришься с моим положением хозяйки и перестанешь оговаривать? — она чуть нагнулась и прикусила верх уха Мелек Тауса, а потом провела по укусу языком. — Ты нам помешал, — пропела Аштарет, запуская ладонь под шелковый халат.
— Отец? — тяжело дыша, Вальтер посмотрел на разомлевшего повелителя Подземного царства.
Недовольно вздохнув, Мелек Таус поймал женскую руку и чуть кивнул Аштарет, та с покорным видом, но демонстративно виляя бедрами, направилась к распахнутым дверям. Проходя мимо Вальтера, она еле слышно прошипела: «Щенок», — и в ее желтых глазах блеснула вся испытываемая ненависть.
Заправив огненно-рыжие волосы за витые рога, повелитель приготовился слушать сына.
— Я несколько дней продумывал
