мои ещё не заданные вопросы.
Елисей к чему-то прислушался, и оторопело посмотрел на меня. И я тотчас услышала ЕГО голос.
- «Елисей, тебе вернули твои обличья, Сокол отпустил тебя. Ты свободен».
- «Я не свободен», – возразил Елисей. – «Моё сердце привязано к сердцу Анны. Я слышу, как под её сердцем бьются два маленьких. Чья она жена?».
- «Твоя. Ты сам поспешил, лишил себя выбора и свободы. Ты поспешил с обручением, лишив выбора её. Ты поспешил с заключением семейного договора. Куда ты спешил? А жена, она на всю жизнь одна. Другой у тебя не будет. Сердце своё ты сам с её связал, сделав женой».
- «Прости, Триединый, прости, Отец мой небесный, – вмешалась я в их разговор. – Дай нам самим разобраться».
Елисей посмотрел мне в глаза и опустил голову.
- «Разбирайтесь, – согласился Триединый. – Только, если что не так, я заберу тебя к себе в Правь. Будешь отсюда помогать взрослым детям своим, приёмным, Роксоланью править. Я буду внучек тетешкать, новых богинь растить. А ему свободу дадим, полную. Пусть уходит в Миры Космоса».
- «Нет. Я не согласна! Если только он сам так решит, коли больше не люба я ему, не желанна».
На том закончился наш разговор с Триединым.
Я видела, что Елисей страдает.
- Прости меня, любимый, что не развязала узлов раньше. Может быть, не было так больно сейчас обоим. Но что об этом говорить, после времени.
- Прости, Анна! Аня! Анюта! Прости меня! Но ты, действительно, моя Истинная пара. Потому и спешил, что боялся, другого или других выберешь. Ещё и Оракул со своим Предсказанием …
- Не вини Оракула, Елисей. Он во многом прав оказался, только сам кое-что напутал. Он советовал спешить собирать друзей. В них моя Сила, моё Могущество. Счастье моё и радость в двоих, что во мне живут. Двадцать лет я буду с радостью и счастьем скакать по жизни. Двадцать лет двое будут со мной жить, а я с двумя. Но это не мужчины. Это дочери наши. Двадцать лет я буду опираться на двоих – это Ольх и Радим. Рядом будут всегда, даже когда будут заняты своими делами государственными. Один – брат, другой – преданный друг.
А вот тебе места в Предсказании Оракул не оставил специально, чтобы ты его сам определил. Я подожду, когда ты определишься. С кем тебе быть – со мной или Этной.
- Причём здесь Этна? Я не видел её с того дня, как она была здесь.
Тут я почувствовала в животе два сильных толчка. Радостно засмеялась, положила на живот ладони.
- Вот оно, моё Счастье и Радость, – сказала Елисею. – Присоединяйся к этому счастью или уходи. Только крылья мне верни. Мне без них плохо, счастье будет не полным.
- Как я их верну, если не брал?
- Взял, когда Соколом улетел. Ты же обещал мои крылья беречь, а сам…
Елисей наклонился ко мне, подхватил за плечи, усадил и прижал к себе.
- Счастье моё, жизнь моя! Что же я наделал? Я сюда шёл, думал, как ты будешь у меня просить, вымаливать прощение за крепкую привязь. Но, ведь она мне вовсе не мешала. И по делам Главного Хранителя в другой мир я мог уйти, не отказываясь от своих ипостасей, от сущности своей, не отдаваясь Соколу.
- Ты гордыне своей, мужской, поддался, вот и случилось такое с нами.
- Сколько я потерял! Ты́ моя Судьба, ты́ моя Нюра. И девочек наших я буду любить и лелеять.
Я почувствовала, как у меня вернулись крылья. Завтра полетаем, девочки мои, богини будущие. Я Сурий выманю, хоть на полчасика. А отец ваш нас охранять будет.
- А это у тебя что такое? – удивлённо спросил Елисей, обнаружив на руке метку Змея – маленькую чёрную змейку. – Откуда?
- Это при обороте Гората меня Чёрный Змей пометил. Было очень больно. Горат крепко держался за руку в этом месте. Вот Змей через его руку и посадил мне метку.
- Ты отняла у него его добычу. Теперь тебе нужно готовиться к встрече с ним. Нельзя определить, когда это произойдёт – через год или через десять лет. Это будет зависеть только от тебя. Чем больше ты у него отнимешь, тем жестче будет ваша встреча. А сейчас спи, родная, спокойно. Отдыхай. Я рядышком полежу, твой сон посторожу.
Елисей чмокнул меня в нос, положил на подушку и прилёг рядом поверх покрывала. Как у нас всё сложится дальше, время покажет. Но я, мой любимый, сделаю всё, чтобы мы были счастливы вместе.
Глава 4. Подарок к Дню рождения
Утром я проснулась в прекрасном настроении, не смотря на низвергающиеся за окном небесные хляби. Душа пела. Сегодня мы полетаем! Да будет Сурий!
Моё светлое настроение быстро передалось всем обитателям Терема. За завтраком шутили, смеялись. Лишь Елисей, занявший рядом со мной своё место, нет-нет, да и уходил в себя. Я объявила, что сегодня будут летать Лебеди.
- Так дождь поливает, – показала на окно Таня. – Крылья намочите.
- А он скоро остановится, – возразила я.
И, действительно, в сером покрывале, застившем небеса, начали появляться прорехи. Тучи ещё пытались их залатать, но, ветер, спрыгнувший с макушек высоких сосен Великого Леса, принялся рьяно раздирать на клочки плотные ряды туч. И вот уже в расползшуюся прореху Сурий просунул руку-луч, раздвинул её пошире и высунулся сам, рассыпая своё отражение в морщинистом зеркале пруда.
Ура-а-а!!! Девы Лебеди кинулись одеваться в свои «полётные» костюмы – брюки и блузы с открытыми спинами.
И мы полетали! Девять Лебедей резвились над теремом, а в вышине, охраняя, кружили ладоны. Боги, сжалившись над нами, выделили нам целый час «лётной» погоды.
На следующий вечер в спальне у нас состоялся весьма интересный разговор. Готовились ко сну. Я уже лежала в постели, а Елисей всё чего-то возился, вдыхал.
- Елисей, что тебя мучает?
Елисей, наконец, прилёг рядом, вздохнул.
- Ань, я давно, ещё до свадьбы, хотел тебя спросить, да всё никак не решался. Как ты относишься к Ольху и Радиму? За кого бы ты вышла замуж, если бы мы не встретились?
Вот так вопрос!
- Елисей, я никогда не задумывалась над этим. К Ольху, с первых дней нашего поселения в Тереме, относилась и отношусь как к младшему брату, несмотря на то, что он старше
