тему я сама не буду. — Она недвусмысленно намекнула, что имела с тобой бурный роман, между прочим, — подначивая, подтолкнула его кулаком в плечо. — Да-да, — кивнула в ответ на его в изумлении приподнятые брови. — Представляешь, заявила мне, что всех уверяет, что я — девушка гордая, и не подбираю б/у-шных мужиков.
— Это типа после нее что ли? — в глазах Вадима вспыхивают веселые искры. — А ты что?
— Ну я сказала, что мы вместе живем. И чтоб она никому об этом не рассказывала. До нашей свадьбы.
— Уела-таки, Инночку, — довольно хмыкает, и найдя мою руку переплетает пальцы, когда выезжаем на трассу. — А давай, под эту песню в следующие выходные устроим девичник-мальчишник. Ты своих друзей позовешь, я — своих. Костика обязательно…он в клинике потом впечатлениями поделится. Ты как на это смотришь?
— Если погода хорошая будет, можно где-нибудь снять беседку с мангалом. У меня подруги почти все семейные. Так что прибудут полным составом. Ты не против?
— Нет конечно. Только не беседку, давай снимем домик, недалеко от города есть отличное место, там и взрослым, и детям будет чем заняться. Хамам, речка, пляж оборудованный, велики, детская площадка. Ну и поспать, если вдруг что место будет. «Рыжая белка», не слышала?
— Нет. Но ты с таким вдохновением про него рассказываешь, что думаю всем понравится.
— Ну все. Тогда решено, — поднимает мою руку и целует запястье.
29
Лика вела машина, а я украдкой за ней наблюдал. Всегда уравновешенная, собранная и спокойная внешне. Она раскрылась для меня за эти пару недель, с другой стороны. Я словно увидел ее настоящую, за выставленными для посторонних глаз декорациями.
Внутри Лика — озорная кошка. Сумасшедшая, отчаянная, независимая и одновременно ручная. Умеющая не только слушать, но и «понимать» без слов. А в сексе просто мечта любого мужика — чувственная, немного застенчивая вначале, и огненная в конце.
Одуряющий коктейль. Наверное, именно поэтому мозг рядом с ней постоянно отказывается трезво соображать.
Я даже представить не мог, что она так кончает. Ярко. Невероятно возбуждающе. С горячей пульсацией и тихими стонами, от которых сносит крышу. И сколько, оказывается, надо терпения, чтоб не сорваться с катушек, не показаться маньяком. Когда в голове долбит животная потребность, двигаться жадно, сильно, жестко. Брать, присваивать, владеть.
Настоящий кайф … входить в нее на остатках самообладания, еще вздрагивающую после оргазма. Снова разгонять волну… чтобы обоих накрыло опустошающим цунами.
Лика на секунду переводит с дороги на меня вопросительный взгляд, и обратно. Отрицательно покачав головой, делаю вид, что не пялился.
— Юлька же не дура, чтобы не понимать, что приглашения «в гости» не поступит. Заметь, ее не парит, что уже вечер, что у ребенка — режим, что у всех вообще-то есть свои дела. Ультимативно требует встречи сегодня. Заботливая мать, да? — перейдя на шепот, оглядываюсь на сына.
Набегавшись на свежем воздухе, он дремлет в кресле, под тихую музыку и мягкий шелест шин.
— Значит, она не к Никите. К тебе. Но только боюсь, что раз с ультиматумом, то не с добром.
— Надеюсь, она не собирается устраивать сцену при всем честном народе.
Лениво валяясь на пляже, мы по очереди играли с Никитой в «откопай руку», и без имен, и нервов обсуждали, что делать дальше. Сошлись во мнении, что препятствовать Юлькиным встречам с сыном не будем. Пусть она попытается наладить с ним контакт. Если хочет присутствовать в его жизни не эпизодически, то лучшее из того, что мы может сделать, — это помочь Никите перестать воспринимать ее не как угрозу. Объяснить, что она не причинит никому вреда, а просто хочет знать, что у нас все хорошо. И что мы всегда будем рядом, чтобы помочь и защитить.
Никита не должен быть свидетелем ссор и вообще наблюдать какой-то негатив между нами. А поскольку притворяться у нас получается плохо, придется садиться за стол переговоров. И приходить к какому-то соглашению.
В глубине души, я надеялся, что Юльке надоест играть «яжмать», ну или муж — взбрыкнет. Только на второе, рассчитывалась слабо, судя по всему, он ей во всем потакал. Дениска, и этот ведь тоже, у меня прям судьба с ними конкурировать, ну заделай ты ей ребенка поскорее!
Навьюченных, как ишаков нас у подъезда уже караулила Юлька, с группой поддержки, в виде спортивного мужика с татухами убегающей под рукав поло. Он стоял рядом с ней, как верный страж, со слегка виноватым видом.
— Вадим! — опустив переноску с завывающим Лимуром, первым протянул ему руку, кивнул бывшей. Против самого мужика я ничего не имел. Коротко стриженные темные волосы, высокий упрямый лоб, твердый подбородок и чуть приподнятые уголки губ — как бы намек на готовность быть дружелюбным. Но в то же время, серые внимательные глаза сигнализировали, что и извиняться за то, что они собираются сделать он вовсе не намерен.
— Денис, Юлин муж, — представился поприветствовав.
— Никита! — сын важно протянул ему ладонь, подражая мне.
— Очень приятно, Никита, — пожал его ручонку, — какой ты оказывается большой.
Похвала попала в цель, Никитос застенчиво заулыбался.
— Здравствуй, сынок, — подала Юлька голос, сделав к нему шаг. Улыбка слетела с его губ, стоило ему перевести на нее взгляд, сменившись растерянностью. Он тут же спрятался за стоявшую рядом со мной Лику. Присев на корточки, она что-то ему прошептала. Поднявшись, взяла за руку и одобрительно кивнула, с опаской косившемуся на Юльку Никитосу.
— Здрасти, — дрожь в тихом детском голоске заставила сердце сжаться. Блять, в угоду взбалмашной кукушке, мы вынуждаем ребенка делать то, что он не хочет.
На Юлькином лице промелькнуло раздражение, хотя она очень старалась сохранять добродушное выражение. Ели сдерживаемое «милочка, ты кем себя возомнила» прорвалось сквозь маску внешнего спокойствия. Но она быстро взяла себя в руки, и переключила внимание на меня.
— Может ты нас познакомишь? — в ее тоне послышалась претензия.
— Лика, моя…
— Кем она тебе приходится, мне не интересно! — перебивает не дослушав. — Но мне не нравится, что твоя… — встретившись глазами с Ликой, шипит, вложив в голос скрытую угрозу, — Лика, указывает моему сыну что делать. Ясно?
— Юля, успокойся, — придержал ее за плечи Денис.
Атмосфера накалялась буквально на глазах. Мы застыли в безмолвном противостоянии взглядов.
— Закончила выступление? — яд, что копился во мне все это время, прорывается. Демонстративно приобняв Лику за талию, насмешливо ухмыляюсь. — Или в домашних заготовках есть еще роль безутешной страдалицы? Ну давай начинай, только по-быстрому. Завтра на работу.
— Ты всегда был циничным, — в ее глазах сверкают молнии. И я понимаю, что перегнул палку и
