— Вот ты где. — Выражение лица Бриджеса было неопределенным. — Я уж боялся, что ты вылезла в окно и сбежала.
— Я подумывала об этом.
— Мы придурки, да? — Он вгляделся в ее лицо. — Да. Извини. Мне показалось, тот парень обижает тебя.
Перл переваривала только что услышанное в туалете, и у нее не было никакого желания обсуждать выходку Риза.
— Все нормально. Забудь об этом.
— Хочешь потанцевать? Правда, танцор я хреновый. Обе ноги левые.
На сей раз она не пыталась отвертеться, хотя танцевала под медленную мелодию только в спортзале в средней школе.
Как оказалось, ничего сложного. Позволь парню вести. Прижмись к нему так близко, чтобы он двигался за обоих, переплел свои пальцы с твоими и направлял тебя в медленных поворотах. Взгляд Перл блуждал по залу, люди с нечеткими лицами сидели за столиками, заказывали напитки.
— Знаешь, после того как тут все закончится, — шепнул Бриджес, — давай поедем в коттедж. Ненадолго.
Перл задела пару, которая танцевала рядом, и прильнула к нему, ощущая, как грудь прижимается к его груди.
— Твой дед не возражает, что ты водишь туда девушек?
— У меня мировой дед. Он не лезет в мои дела. — Бриджес смахнул прядь с ее лба. — Ночью в коттедже так приятно. Выключаешь кондиционер, открываешь окно, и волны тебя убаюкивают.
Она поняла, что он предлагает, и отвернулась, прочищая горло.
— Дальше ты скажешь, что тебе одиноко в большой постели.
— Можешь остаться? — Бриджес коснулся ее подбородка и повернул к себе лицо девушки, чтобы взглянуть ей в глаза. — Твои родители не рассердятся?
По телу разлилось тепло.
— Обязательно рассердятся. — Она представления не имела, что сделает отец, если она явится домой только утром. Наверно, попросит, чтобы в следующий раз дочь оставляла записку, и поинтересуется, как приготовить яйца на завтрак.
— Тебе уже восемнадцать. Они ничего не могут с этим поделать.
Перл увидела Тристана раньше, чем Бриджес. Лавируя между танцующими, он подошел к Бриджесу со спины и похлопал его по плечу. Песня закончилась, и по залу прокатились аплодисменты.
— Позволь пригласить твою даму.
Бриджес нахмурился:
— Сейчас? — Он взглянул на Перл, которая не могла его поддержать, поскольку и сама опешила. Наконец Бриджес пожал плечами и отступил. — Ну ладно… давай… — Он развернулся и ушел с танцпола, временами оглядываясь на пару.
Оркестр заиграл «Misty».[14] Тристан взял руку Перл и крепко обхватил ее за талию, глядя поверх головы партнерши на других танцующих, словно каждое движение совершал механически, не задумываясь. Девушка двигалась вместе с ним, разглядывая его лицо. Наследный принц, член семьи, которую все считали самой лучшей, блестящей, элитной. Кто знает, правдивы ли сплетни, подслушанные ею в дамской комнате, но Перл не могла выбросить их из головы — «Ты же не хочешь сказать… распускал кулаки?», — и у чудовища, которое ломилось в дверь туалета на яхте, появилось новое лицо.
— Ты не возражаешь, что я занял место Бриджеса? — внезапно спросил Тристан. У Перл возникло впечатление, будто он заметил, как она изучает его, и намеренно дал ей время рассмотреть себя.
— Нет.
Тристан медленно кивнул, все так же глядя куда-то вдаль за ее спиной.
— Он уговаривал тебя переспать с ним сегодня? — Перл молчала. — Может, тебя и не надо уговаривать. Но это будет, когда он попросит.
Девушка не выдала своих чувств; внешне она была даже еще спокойнее, чем Тристан, но внутри невероятно мучилась от смущения.
— Похоже, ты хорошо знаешь его привычки.
— Для Бриджеса ждать три недели — все равно что ждать свадьбы. Должно быть, он видит в тебе что-то особенное.
— Представь себе.
— Ты обиделась.
— Ну ладно, а тебя с какого бока это касается?
— Просто интересно. Особенно то, зачем ты проводишь с ним столько времени, если секс не входит в твои планы.
Ее рука, лежащая в его руке, вспотела.
— А ты только с этой целью встречаешься с девушками?
Тристан по-настоящему улыбнулся. Это была мгновенная улыбка, но она объясняла, почему таких парней девушки считают красивыми, напоминала, что он был Тристаном Гаррисоном и что они танцуют в клубном банкетном зале в какой-то параллельной вселенной. Он крепче обхватил ее.
— Я прикидываю, что между вами произойдет. Возможно, это случится сегодня в коттедже его деда. Там гарантировано полное уединение. Бриджес понимает, что слишком торопит события, и потому будет убеждать тебя, что никто не узнает, что это будет ваш секрет. Но, конечно же, все станет известно. Он расскажет Акилу, а тот — всем на свете.
Перл боролась с собой, чтобы не перейти в нападение, но увидела небольшой просвет и шмыгнула в него:
— Похоже, ты много думаешь об этом. Вероятно, потому, что тебе очень одиноко. — Она помолчала, изучая выражение его лица. — Наверно, трудно было пережить прошлую зиму и весну. Мне бы не понравилось жить одной в доме.
— А ты была в моем доме, Перл?
В этом мягком тоне можно было прочитать что угодно, и она постаралась не отводить глаз и не напрягать тело.
— Городок маленький. Все знают, где живет Тристан Гаррисон.
Он тихо хмыкнул, что могло означать усмешку.
— Ты так значительно произносишь — «Гаррисон».
— А не стоит?
— Это просто фамилия.
Перл решила подступиться иначе:
— Наверно, ты ужасно скучаешь по родным.
Последовало непроницаемое молчание, словно между ними захлопнулась дверь склепа. Казалось, ее ладонь вот-вот выскользнет из его руки. Девушка подавила побуждение извиниться и помалкивала, ожидая, чтобы он заговорил первым.
Наконец Тристан сказал:
— Ты когда-нибудь застревала во времени?
— Что ты имеешь в виду?
— Бывает у тебя такое, что определенное время дня или ночи ты носишь в себе постоянно? И тебе никуда от этого не деться. — Теперь его взгляд был устремлен не просто мимо ее лица, но куда-то совсем далеко, за пределы зала и клуба. — Полночь, плюс-минус пятнадцать минут. Я просыпаюсь в полночь, и… — он тряхнул головой, — сон как рукой снимает. Лежу, смотрю на тени на потолке. Потом бегу.
— Куда?
— На улицу. Иногда на пляж. — В его безжизненных глазах Перл теперь могла рассмотреть легкую красноту в уголках — красноречивый признак бессонницы. Тристан не уточнил, какой пляж имеет в виду, и она похолодела при мысли о том, как он едет к сгоревшему семейному особняку и идет в темноте по дорожке в лесу к своему частному пляжу. — К двум часам я возвращаюсь и тогда засыпаю. Но в те два часа я горю. — Последнее слово прозвучало совсем тихо.
