вопрос этого младшего.
Голос подал и жук:
— Да, старейшина Кавий. Секты, стоявшие на страже южного прохода и участники сбора, что поднимались в горы через него, пострадали безмерно, у меня, младшего, это тоже вызывает вопросы.
Старейшина усмехнулся:
— Удивительно, что это вызывает вопросы у тех, кто к южному входу не имеет никакого отношения.
Фатия фыркнула:
— Уверена, жуки даже не читали соглашения между сектами и вольными городами. К чему им такие глупости?
Парень-жук стиснул кулаки, но старейшина Кавий махнул рукой, и его жёсткий тон не оставлял сомнений, что он устал разговаривать. Это был приказ:
— Довольно болтовни. Расходитесь. Идите к своим людям, отдыхайте после Сбора Трав, делите добытое, подсчитывайте заслуги, решайте вопросы своих людей. Или присоединяйтесь к веселью на площади. И не создавайте в моём городе проблем.
Старший из Банды Южных Пределов, парень со шрамом, вновь коротко поклонился:
— Похоже, мне не удалось получить урока у этого старшего. Что же, такова моя судьба, самому искать ответы. Остаётся воспользоваться вашим советом, старейшина Кавий. Давно хотел показать своим парням, сколько может выпить их старший. Спасибо сестре Фатии, что дала такой шанс. Я не буду стесняться, сестра, пользуясь твоим гостеприимством. Надеюсь, когда-нибудь сумею ответить тебе схожим подарком.
Захохотав, он развернулся, за миг скрылся в толпе.
Старейшина Кавий снова повёл рукой, сопровождая слова давлением силы:
— Расходитесь и вы.
Фатия тоже поклонилась, шагнула в толпу. Спустя несколько вдохов я уже был рядом с ней. И она тут же сорвалась на бег.
— Быстрей! Пока старейшина Кавий их сдерживает.
— Сдерживает?
Мы уже вырвались с площади, свернули раз, другой, третий, ныряя в какие-то совсем узкие проходы, где я обтёр плечами всю грязь.
— Старейшина Кавий на самом деле в хороших отношениях с моим дедом и отцом. Он вошёл в моё положение и сообщил, где находится тайный выход из города. Нужно успеть оторваться, если кто-то решит гнаться за нами.
Я ничего подобного не слышал. Да и сколько она с ним разговаривала? Вернее, ругалась? Выходит, он и впрямь Предводитель и общался с ней беззвучной речью?
— Всё это отлично, молодая госпожа, но не хочет ли молодая госпожа объясниться, что это она натворила на взвешивании?
— Потом. Давай сначала выберемся из города.
Я хмыкнул:
— Ну потом, так потом.
Я тоже не любитель разговаривать на бегу и орать — ты взвесила травы Вора! Мои травы!
Глава 5
Фатия не забывала то и дело подгонять меня:
— Быстрей, быстрей!
Всё это выглядело очень забавно. Или, стоит сказать, глупо?
Ведь если кто и задерживал наш бег, то лишь сама Фатия. Я же не использовал даже половины своих сил, чтобы она не отстала. И уж точно не собирался тащить её на руках. Эта наглая сектантка, которой само Небо дало облик Файвары, совершенно не заслуживает того же отношения, как Рейка.
— Быстрей!
Я не выдержал:
— Не соображу, это ты так себя подгоняешь, дочь главы секты? Или меня? Если меня, то, может, мне стоит и впрямь сбежать от тебя за горизонт, да там подождать? Если себя, то береги дыхание, я вижу, что ты пренебрегала тренировками и основа твоего Возвышения слаба. Даже решись ты сжечь свою выносливость и переплавить её в духовную силу, то многого бы не получила.
Фатия остановилась так резко, что оставила за собой борозды в иссушенной земле, сорвала целую тучу пыли из-под ног, которая взметнулась вверх, закрыла обзор, полезла в горло.
Мгновение я морщился, сдерживал дыхание, а затем толкнул силу в Панцирь Роака, непривычно формируя чешую техники. Не сжимая её для защиты, не создавая купол из десятков, а растягивая одну чешую огромным полотнищем, которое пробила бы любая слабая техника.
Опора, чтобы меня не опрокинуло задуманное.
С натугой рванул руку, заставляя расступаться непослушный воздух.
Огромное полотнище чешуи Панциря словно веером смело пыль в сторону, давая, наконец, сделать глоток чистого воздуха.
И открыло Фатию, что зло на меня пялилась:
— Ты что думаешь, я тут из прихоти рву жилы? И просто так ушла тайным ходом, а не через главные ворота? За нами погоня.
Я тоже не остался в долгу:
— Ну так это тебе нужно было засветить все эти травы. Это твоя глупость, а не моя.
Фатия поджала губы, но неожиданно согласилась:
— Ты прав. Сглупила. Когда я вдруг шагнула к обелиску, то не удержалась от соблазна впервые сделать нашу секту чемпионом Сбора Трав. Такого не случалось в прошлом и вряд ли случится в будущем. Я вдруг поняла, что это мой шанс. И так же отлично сейчас знаю, что нужно бежать.
Честно говоря, я уже от всего этого устал. Неужели я впрямь выгляжу таким глупым, что меня можно водить за нос? Но я справился с собой, промолчал о том, что хотел сказать и просто пожал плечами:
— Это всё равно глупо. Если нам нужно бежать, то, значит, противники сильны. Если они сильны, то бегут быстрей тебя. Если быстрей тебя, то они нас догонят.
— Я путаю следы!
— Это даже не смешно. Я следопыт так себе, но и то не сбился бы со следа, что мы оставляем. Оглянись, мы поднимаем пыль, которую видно с расстояния тысяч шагов.
Фатия скривилась:
— Время измеряешь во вдохах, расстояние в тысячах шагов. Вы там в империи с ума посходили? Это же неудобно.
— А по сути, есть что сказать?
Фатия вздохнула, обернулась. За нами и впрямь оставался ясно видимый пыльный шлейф. Мы бежали так быстро, что воздухом от своих тел срывали пыль с земли. Чем дальше от гор, тем более скудно она становилась прикрыта травой.
Настоящая пустошь, какой она запомнилась мне в детстве. Наверное, навсегда.
Фатия снова перевела взгляд на меня и осторожно спросила:
— И что? Предлагаешь просто ждать, когда они нас нагонят?
Мне захотелось улыбнуться. Вот и то, для чего она всё это устроила. И не только в городе, а ещё с первого дня, когда предложила мне вытрясти из жуков травы. Но кто эти они? Жуки или кто-то ещё, после той площади и обелиска?
Я спросил прямо:
— А кто они? Все, кто участвовали во взвешивании трав, видели твой рекорд и поняли, какое богатство охраняет всего один человек?
Фатия снова испустила душераздирающий вздох:
— Я не знаю. Как я могу заглянуть кому-то в голову и узнать намерения?
—
