Третьего автомобиля на вершине горного хребта спецназовцы не обнаружили.
Молодцов с Лебединским тщательно осмотрели обе машины и не нашли в них ни ядерных ранцевых боеприпасов, ни человека, похожего по описанию на Рахимова.
«Значит, эта сволочь с ранцами ушла на джипе», – заключил подполковник.
Санинструктор Скрябин занимался ранеными. В короткой схватке от пуль террористов погиб таджикский силовик, еще двое были ранены. Зацепило и одного парня из группы Молодцова. Пока Лешка Скрябин возился с ними, все остальные двинуться в погоню не могли.
Да что толку срываться? На своих двоих за автомобилем, едущим под гору, все равно не угнаться.
Константин отыскал связиста, назвал частоту Акрамова и приказал вызывать его до тех пор, пока тот не ответит.
Вскоре парень протянул командиру группы гарнитуру и доложил, что таджикский генерал на связи.
– Мехман, я Сокол! Как меня слышишь? – сказал Молодцов в микрофон рации.
– Плохо слышу, Сокол! – раздался слабый голос товарища. – Ну да ничего, говори. Я как-нибудь разберу.
В переводе на русский слово «мехман» означает «гость». Этот позывной Мухаббат Акрамов выбрал себе для вылазок в приграничные районы Афганистана, случавшихся в былые времена.
«Я же там гость, – посмеиваясь, объяснял он сослуживцам. – Пришел, посидел, обменялся новостями, попрощался и отправился домой».
– Мехман, мне очень нужна твоя помощь!
– Говори! Все, что могу, – сделаю!
– На пограничном перевале мы уничтожили два автомобиля и восемь боевиков. Рахимов с грузом ушел в сторону афганской границы!
– Я понял тебя, Сокол! Чем могу помочь?
– У меня один «двухсотый» и два «трехсотых». Подними пару вертушек. Рахимов далеко не ушел. В данный момент он находится километрах в десяти к югу от перевала. Как понял?
– Понял! Поднимаю пару вертолетов. А ты с группой куда?
– Оставляю на вершине санинструктора с «трехсотыми». Сам следую вниз, в южном направлении. Как понял?
– Понял тебя. Высылаю на перевал еще одну вертушку.
Глава 13
Таджикистан, Афганистан
– Я же тебе говорил, просил не останавливаться у твоих родственников! Надо было гнать до перевала без остановок. Тогда мы проскочили бы! – злобно проговорил Рахимов, сидящий за рулем джипа.
Он был крайне расстроен гибелью своих людей, находившихся в белом «Ниссане».
На пассажирском сиденье рядом с ним прижимал ладонь к шее Эшонкул. Пуля задела его легонько, по касательной, ничего серьезного в ранении не было, однако крови он терял много. Этот гигант держался мужественно, сначала пытался остановить кровотечение платком, когда тот набух и пропитался кровью, обмотал шею грязной промасленной тряпкой, найденной в кармане дверцы.
На заднем сиденье находились два парня из команды Эшонкула. Один получил пулевое ранение в грудь и был очень тяжелым. Он то стонал и просил о помощи, то терял сознание и походил на труп. Второго звали Халик. Он был афганцем и тоже, как и Рахимов, родился в рубашке, выбрался из-под града пуль без единой царапины. Едва они прорвались через засаду, устроенную неверными, Эмин приказал ему почаще поглядывать назад, так как салонное зеркало заднего вида было разбито, а внешние покрывал толстый слой пыли.
До того как колонна попала в засаду, на водительском месте сидел молодой мужчина по имени Шад. Он погиб сразу. Едва впереди грохнул мощный фугасный заряд, как снайпер неверных вогнал пулю ему точно в лоб. А вот второй выстрел этому шакалу не удался. Пуля лишь чиркнула шею Эшонкула, сидевшего рядом.
Пассажирам джипа повезло еще и в том, что среди них оказался Рахимов, обладавший отменной реакцией. Как только снайперская пуля размозжила голову водителя, он вскочил со своего места, дотянулся до руля и выправил машину, благодаря чему она не сорвалась в неглубокое ущелье, тянувшееся справа. Потом, когда автомобиль вырвался из пылевого облака, Эмин вытолкнул убитого водителя из кабины и занял его место.
– Но ты же обещал, что на перевале никого не будет! – огрызнулся в ответ Эшонкул.
– Я не мог тебе этого обещать! – взорвался Рахимов. – Откуда я знаю, как поступит руководство таджикских силовиков?! Когда вокруг спокойно, на перевале никого нет. Это я знаю точно. Но после терактов границу быстро и жестко перекрывают. Странно, что ты не знаешь подобных вещей.
После того что произошло на границе, спорить и горячиться было бесполезно. Эшонкул и Эмин это понимали. Как и то, что ничего особо страшного пока не случилось. Ну да, они потеряли часть людей и два автомобиля. На то она и война. На ней без этого не бывает.
Зато они пересекли границу – это раз. Сохранили ценнейший груз – это два. И главное, сами остались живы – это три. Теперь лучше подумать о дальнейших планах. К примеру, о том, как безопаснее и быстрее добраться до селения Сарах, где их ждал Мирзо.
Эшонкул с Рахимовым остыли, закончили перепалку и обсудили создавшееся положение. Топлива в баке джипа почти не осталось, так как в горной части Таджикистана заправиться было негде. Однако в багажнике, помимо ранцевых боеприпасов, лежали две полные двадцатилитровые канистры. Полторы сотни километров на данном запасе проехать можно. Лишь бы не встретить тех людей, которые воюют против талибов.
После пересечения границы относительно ровная дорога шла по дну ущелья, вдоль неширокой горной речки. Метров в пятистах от кордона им повстречалось первое мертвое селение, еще через полтора километра – второе. Остановились они около третьего, быстро перелили бензин из канистр в бак и, не обращая внимания на стоны раненого на заднем сиденье, поехали дальше.
Когда позади осталось километров тридцать афганской земли, Эшонкул вымученно улыбнулся и прохрипел:
– Кажется, ушли.
Кровь из раны на шее больше не текла, запеклась, но потерял он ее много, оттого и выглядел бледным, заметно ослабел.
Рахимов промолчал. В его практике пару раз бывало такое. Они спокойно переправлялись через речку, сбывали героин, получали взамен оружие с боеприпасами, без приключений возвращались в Афганистан и уже подсчитывали прибыль от удачного вояжа, как вдруг конкуренты, засевшие на склоне, начинали поливать их свинцом из автоматов и винтовок.
Эмин дернулся и мотнул головой, отгоняя мрачные мысли.
Халик, сидевший позади, занимался раненым товарищем и совсем позабыл о приказе поглядывать назад.
«Вот ведь какой тупой!» – подумал Рахимов, поморщился и попытался опустить стекло.
Из этого ничего не вышло. Механизм не работал. Тогда он шибанул по стеклу локтем, и оно рассыпалось.
Чувствуя на себе недоуменные взгляды попутчиков, Эмин дотянулся до зеркала, протер его и вдруг увидел в мутном отражении кусок голубого неба, а на его фоне – два темных силуэта. Прежде чем его мозг начал лихорадочно искать способы спасения, Рахимов почувствовал, как сперло дыхание, а одежда прилипла к телу из-за выступившего холодного пота. Он следил за вертолетами и совсем не глядел на дорогу. Внедорожник слегка забрал вправо и подпрыгнул на кочке.
– Ты что, не видишь, куда едешь?! – выкрикнул Эшонкул и снова схватился за шею.
– Заткнись! – мрачно выдавил из себя Рахимов, пытаясь с помощью зеркала отыскать потерянные вертушки.
Когда он увидел их во второй раз, внутри у него снова все похолодело. Несколько секунд назад Эмин еще надеялся на то, что пара боевых вертолетов летит куда-то согласно своему заданию и до автомобиля, ползущего по грунтовке, их экипажам нет никакого дела.
Но нет. Все было гораздо хуже. Пятнистые винтокрылые
