себя так, словно ничего не произошло. Будто не было этих недель моей борьбы со смертью. Что же ему сейчас от меня надо?
— Мия, прости, что беспокою тебя! Но я не знаю, что мне делать. Мне нужен совет, или помощь…
— Что случилось? — повторяю я вопрос, нарочито холодным тоном. Дэймон подходит ближе и облокачивается на тумбу с раковиной, прислушиваясь к нашему разговору.
Голос отца взволнованно дрожит.
— Я в Москве! В клинике! Совсем скоро на свет появится твоя сестра!
Телефон выскальзывает из моих рук, и я чувствую слабость в ногах. Опираюсь о колени руками и пытаюсь дышать ровно. Не получается. Воздуха не хватает, перед глазами плывут черные круги. Такой панической атаки у меня не было с тех пор, как я узнала, что Дэймон оставил меня. Склоняюсь над полом, но Дэймон тут же подлетает ко мне и поддерживает за руки.
— Детка, в чем дело? Мия, не молчи!
— Отец! — я пытаюсь выдавить слова, но они застревают в горле. Мозг категорически не хочет их воспринимать, как реальность. Какого черта я только что услышала?! Как такое возможно?! Может это все очередной сон? Вот только уж больно реальный.
— Что-то случилось с твоим отцом? — Дэймон терпеливо ждет, пока я снова заговорю. Он заглядывает мне в глаза, осторожно помогая выпрямиться.
— Если бы так! Он сказал, — болезненно морщусь, — сказал, что сейчас в городе. И кажется… у него скоро родится ребенок!
Глава 18
— Что это значит? — Дэймон сбит с толку моими словами.
— Если бы я знала! Точнее нет, как раз здесь все понятно! Очевидно, очередная папина интрижка закончилась весьма продуктивно! — я поднимаю телефон с пола и со злостью отшвыриваю его на кровать. Шок уступает место гневу, — одно никак не пойму, какого черта ему надо от меня? Позвонил поделиться радостной новостью?
Дэймон садится на барный табурет и наблюдает за тем, как я мечусь по квартире из стороны в сторону. Меня все больше трясет от негодования.
— И он набрался наглости просить о помощи! Ему нужна помощь! Черта с два он дождется ее от меня! И чем я вообще могу ему помочь? Подержать его избранницу за руку?
Я не замечаю, как на глаза наворачиваются слезы. Зачем он позвонил мне?! К чему сообщать мне?! К тому же, меня просто выводит из себя то, как он назвал этого ребенка.
— «Сестра!» — вскрикиваю я, не способная больше держать эту горечь в себе, — ты бы слышал с каким восторгом он это сказал!
— Эй! Детка! — Дэймон перехватывает меня на очередном круге и зажимает в объятиях, — успокойся!
Я даю волю рыданиям и утыкаюсь ему в грудь. Все детские обиды, все то, что я так жаждала получить от отца, концентрируется в одном единственном слове «сестра». Мне стыдно, но в этот момент я отчетливо понимаю, что не могу испытывать к этому ребенку ничего кроме слепой ненависти и зависти. Судя по всему, у него будет то детство, которого никогда не было у меня. У него будет любовь моего отца. Хотя в тайне надеюсь, что ошибаюсь. Боже! Я противна сама себе!
— Мия, — Дэймон осторожно поднимает мой подбородок наверх. От его теплого взгляда мне сразу становится спокойнее. Черные глаза видят меня насквозь. Мне кажется, будто Дэймон знает обо всем, что творится у меня в голове.
— Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. И вряд ли имею право давать тебе советы, учитывая собственный опыт выстраивания семейных отношений, — он вытирает мои слезы большим пальцем, — но я прошу сейчас откинуть все твои обиды, и позвонить отцу.
— Что? — я никак не ожидаю такого и вздрагиваю от услышанного, однако Дэймон остается непреклонен, — судя по всему, у него действительно что-то стряслось. Не думаю, что он звонил бы просто так.
— Мне все равно! — огрызаюсь я. Дэймон продолжает мягко уговаривать меня.
— Подумай хорошенько. А если случиться что-то, о чем ты будешь потом сожалеть?
— Что именно?
— Не знаю. Но может это тот самый момент, когда вы сможете, наконец, выяснить все между вами. Разве тебе не станет легче, если этот камень спадет с твоей души?
Я заламываю пальцы, силясь справиться с внутренней борьбой. Часть меня признает, что Дэймон может оказаться прав, но другая часть мечется в истерике и категорически против этой затеи.
— Дэймон, это слишком тяжело. Я не смогу.
— Если хочешь, я буду рядом, — он трется носом о мои волосы и целует в лоб, — только скажи!
— Конечно хочу.
— Тогда перезвони ему! — Дэймон протягивает мне телефон и я нерешительно беру его. Еще секунду медлю, но видя ободряющий взгляд Дэймона, делаю глубокий вдох и нажимаю кнопку вызова.
Отец берет трубку после первого гудка.
— Мия, слава богу! Я думал, что ты не позвонишь!
— Я тоже так думала, — стараюсь, чтобы мой голос оставался спокойным, хоть это и стоит мне невероятных усилий. Дэймон сжимает мою руку и я чувствую себя увереннее.
— Так что ты хотел?
— Я в клинике… и кажется здесь какие-то проблемы. Мне ничего не говорят, — в голосе отца слышатся горькие ноты.
Судорожно вздыхаю. Спокойно. Главное оставаться спокойной!
— Ты можешь рассказать по порядку? Что произошло?
— Да, конечно, — отец говорит чуть сдержаннее, — мы с моей… с Наташей…
Стискиваю зубы, но молчу.
— Мы приехали на плановый осмотр. Мы наблюдаемся в Москве с первых дней. Беременность была трудной, и мы не стали рисковать. Ближе к родам переехали сюда, чтобы спокойно подготовиться. Сегодня вечером Наташе стало плохо, открылось кровотечение. Мы срочно поехали в клинику. Ее увезли, и вот я до сих пор не знаю, что с ней и с ребенком… Я был в отчаянье, Мия. Единственное, что пришло мне на ум, это позвонить тебе. Не знаю, почему. Может, потому что кроме тебя, у меня больше никого нет.
Его слова не трогают меня. Я не чувствую ничего, кроме холодного безразличия.
— И что же ты хочешь от меня? Сочувствия? Поздравлений?
Отец на секунду замолкает. Я слышу, какая борьба идет внутри него.
— Я хотел бы, чтобы ты была сейчас рядом.
— Вот как? — задыхаюсь от возмущения и впиваюсь ногтями в руку Дэймона. Он сильнее сжимает мои пальцы и мягко целует их, поднося к губам.
— Зачем? К чему мое присутствие сейчас там?
Голос отца становится каким-то умоляющим.
— Честно… мне страшно, Мия. Это сводит меня с ума. Если я услышу что-то такое… не знаю, куда мне бежать и что делать!
— Тебе нужно успокоиться и взять себя в руки. Дождись, пока к тебе выйдет врач
