очередь: несколько студентов оформлялись на трудовую практику.
Елена присела на скамью.
– Вы по срочному вопросу? – спросила её женщина-инспектор, намекая на то, что ни на какие другие вопросы, отвлекающие её от основного дела, сегодня времени нет.
– Мне нужен домашний адрес и телефон Горецкого. На кафедре посоветовали зайти к Вам.
– Горецкий? Не припомню такую фамилию.
– Извините. Фамилию не записала, а пока спускалась со второго этажа на первый, из головы вылетело слово, – засмущалась Елена. – С горами как-то созвучно слово. Я фамилию-то его и раньше особо не знала.
– В какой должности работал?
– Преподавателем математики.
– Подгоренский Вячеслав Миронович. Доктор математических наук.
– Да, точно! Спасибо Вам большое!
– Личные данные сотрудников, даже бывших, мы не разглашаем. Вы сведения запрашиваете для какой цели?
– Для себя запрашиваю. У меня есть паспорт, вот, пожалуйста, – Елена протянула красную книжицу инспектрисе.
Та пробежала глазами документ и поинтересовалась:
– Кем приходитесь?
– Соседкой по прежней квартире, – вдруг отчаянно начала врать Елена. – Не предполагала, что он уже уволился, давно не виделись. Внучок мой подрос, собрался в этот институт поступать. Хотела разузнать, что да как для поступления надо.
– Ну, хорошо. Адрес не имею права дать Вам, запишите его домашний телефон.
– Благодарю Вас! Успехов Вам в работе и большой удачи в жизни, очень Вы меня выручили!
Альма-матер
В телефонную будку на первом этаже института тоже выстроилась очередь, но Елена была согласна ждать своего часа сколь угодно долго.
Дозвонилась она сразу.
– Алло, слушаю! – ответил ей приятный мужской голос.
– Вячеслав Миронович?
– Да.
– Меня зовут Елена. Я звоню из института. Ваш телефон дали в отделе кадров. Хочу встретиться с Вами, чтобы задать несколько вопросов.
– Но я уже работаю в другом месте.
– Знаю. Много времени не отниму у Вас. Скажите, пожалуйста, когда и куда мне можно подойти?
– Я правильно понял, Вы будете интервью готовить для газеты по случаю моего шестидесятипятилетия?
– Совершенно верно, Вячеслав Миронович, – снова соврала Елена.
Они встретились вечером того же дня в читальном зале институтской библиотеки.
– Да, это – моя Альма-матер. Здесь учился, в студенческие годы возглавлял профком. После окончания учёбы предложили остаться на кафедре. Кандидатскую защитил, потом – докторскую, много работал, больше сорока лет трудового стажа у меня, Ветеран труда. Правда, не дотянул немного до юбилея своего, пригласили работать в новый научно-инновационный комплекс. Хотел переводом туда, но не получилось, пришлось сначала отсюда уволиться. Однако отмечать юбилей всё равно буду в родных стенах со своими коллегами и друзьями. У меня и награды есть, могу перечислить, если надо.
– Да, назовите, это тоже важно, – скривила душой Елена, понимая, что второго шанса на расспросы ей никто не даст. – Ваше семейное положение, про него немного расскажите, пожалуйста.
– Ну, Вы этого не пишите в газете. На данном жизненном этапе я разведён.
– А дети есть у Вас? Быть может, они пошли по Вашим стопам, математики?
– Нет, детей не случилось. Не сложилось с детьми.
Дальше таится не было смысла, и Елена предприняла ход конём.
– Скажите, Вячеслав, а Вам была знакома студентка этого института – Удальцова Вера?
– Ну, знаете, слишком глубоко копаете! Не имеете права! Это ведь не жёлтая пресса! Всё, я передумал давать Вам интервью.
– У меня нет цели унижать Вас или уличать в чём-либо. Просто скажите мне «да» или «нет», я приму любой ответ.
– Допустим, да.
– Благодарю Вас за искренность, Вячеслав. Была рада знакомству с Вами! Если у меня будут для Вас новости, я позвоню.
– Без глупостей, пожалуйста. Ничего про Веру знать я не желаю ни при каких обстоятельствах! Надеюсь, она рассказала, как разрушила мою жизнь?
– Вера была моей подругой до того, как поступила в данный институт, потом мы уже не виделись. Она умерла во время родов, об этом я случайно узнала.
– Вы нашли меня только за тем, чтобы это сообщить? Мне не интересна подобная информация! Дед Веркин доставал меня полжизни, всё приходил на работу, клянчил денег, пока я его не разогнал, теперь Вы будете меня одолевать?
– Больше не претендую на Ваше драгоценное время. Извините за беспокойство! Благодарю, что выслушали и ответили на вопросы. Статью для газеты непременно напишу, отправлю текст Вам на рецензию.
Елена пообещала то, что сделать была не в силах.
Не приходилось ей сочинять статьи, журналистский опыт отсутствовал, да и писать разборчивым почерком никак не удавалось: правая рука подчинялась своей хозяйке только частично.
Возвращаясь домой после встречи с Вячеславом Мироновичем, Елена перебирала в памяти всех знакомых по работе в социальном центре, пытаясь вычислить, к кому же из них можно обратиться с подобной просьбой.
В лифте ей повстречалась соседская девушка Лика – вежливая студентка университета, проживающая на этаж выше. В обычной ситуации Лика читала, уткнувшись в тетрадь с лекциями, а Елена сосредоточенно рассматривала кнопки лифта, но сегодня она осмелилась задать вопрос:
– Лика, а Вы на каком факультете учитесь?
– На филологическом, отделение журналистики.
– Видно, Вас сам Бог послал! Мне хочется написать статью о заслуженном человеке, но сама я с ней не справлюсь, хотя все материалы есть. Можно попросить Вас об этой услуге, не затруднит ли она Вас? Я заплачу, ведь это – серьёзный труд и потребует от Вас времени и сил.
– Ой, что Вы?!! Не надо денег ни в коем случае! Конечно, я могу написать, мне практический опыт очень нужен. Давайте сейчас забежим ко мне на минутку, я задам вопросы по теме статьи. К какому сроку она нужна?
– Желательно написать в течение трёх-пяти дней.
– Договорились.
Глава двадцать седьмая
Подгоренский
Время беременности стремительно истекало, Верочка уже ощущала приближение родов.
Вторые наступили на неделю раньше предполагаемого срока.
Утром в квартире Вячеслава Подгоренского раздался телефонный звонок.
– Здравствуйте! Это Елена Матвеевна Серебрянская. Вспомнили, я у Вас интервью брала? Буду ждать Вас в среду в десять утра около памятника Юрию Никулину.
– Вы в своём уме? С какого перепугу я должен там быть? И вообще, прекратите меня преследовать, иначе я заявлю в полицию.
– Вячеслав, подождите, не вешайте трубку. Я Вас не преследую! Во-первых, готова статья, которую я обещала дать Вам на читку, а во-вторых, обращаюсь с просьбой как к человеку именитому. Мне необходимы Ваше присутствие и поддержка на одном важном мероприятии, где соберётся семья моих друзей – очень солидных и влиятельных чиновников. Можете считать, что таким образом отблагодарите меня за статью. Много времени визит не займёт. Только не опаздывайте, очень прошу. Нам пройти пешком придётся от памятника минут десять. И ещё одна просьба: пожалуйста, купите большой, красивый букет цветов.
Вячеслав Миронович швырнул телефонную трубку с такой силой, что телефон задребезжал и издал звук, похожий на человеческий стон. Просьба Елены превратила нервы Вячеслава в стальной прут, готовый нанести ответный удар всем, кто посягает на свободу волеизъявления.
Он никогда не откликнулся бы на этот безумный бартер всего лишь за статейку в институтскую газету, но слова о всемогущих чиновниках зацепили его воображение и долго не отпускали.
«Пожалуй, самое приятное в этой крайне неприятной для меня истории – это возможное знакомство с влиятельными людьми», – подумал Вячеслав Миронович и согласился.
Он прибыл в условленное место в указанное время, Елена Серебрянская передала текст статьи.
– Елена, я могу узнать, куда Вы меня поведёте?
– Никакого секрета нет, Вячеслав Миронович, мы направимся в частный медицинский центр.
– И всё же, почему Вы выбрали меня для странного, на мой взгляд, визита?
– А что Вы находите в нём странного?
– Я же не знаю ни одного человека, они, соответственно, не знают меня.
– Вячеслав Миронович, приглашать на торжества деятелей науки, искусства и политиков стало модным. Попробуйте принять это новое веяние времени. Не задумывайтесь очень глубоко, просто доверьтесь сказанному.
– Я человек старого поколения, мне свойственно думать.
– Предлагаю поговорить
