в момент, когда он узнал, что его пленитель в прошлом был похожим на него существом, в глубине души Миару зародилась надежда на спасение. А потом, чуть пораскинув мозгами, реконструктор понял, что несмотря на эти невероятные обстоятельства, он всё равно не сможет покинуть гнездо. И мимолётная надежда тут же разбилась, толком не успев поселиться в голове. Такой удар действительно тяжело выдержать, даже если ты бывалый воин и охотник.
Плакал заключённый не долго. Утерев рукавом слёзы, он резко переменился и снова повеселел, будто ничего и не было.
«Для человекоподобного, его контроль эмоций поразителен…» — отдал должное Фёдор, помня каким слюнтяем он себя ощущал в прежней жизни.
Миару помахал рукой над головой, привлекая его внимание.
— Хэ-хэй, Рхака!
Дальше он ущипнул себя за тощую руку и промолвил:
— У-учук.
Потом проковылял к ближайшей светящейся гусенице и ткнул в неё концом костыля, вновь сказав это слово:
— У-у-учук.
Королева следила за ним, двигая одними глазами, из-за того, что голова полностью приросла к торсу. Жуколов вернулся на позицию обведенную кружком, перед мордой матки и принялся говорить, сопровождая свою речь жестикуляцией.
— Рхака… Хак… Ми-и-а-ару… Чонка…
На этих словах он сложил ладони в подобие шара и сделал вид, будто кусает его.
— М-и-и-а-ару… Куко… У-учук…
Тут пленник расслабил одну руку, подхватил её второй рукой, поднёс своё предплечье ко рту и притворился, будто грызёт его. Затем, он указал пальцем на матку, потом на себя, и повторил заветное слово.
— Рхака… Донка… Ми-иару… У-учук.
Фёдор понял, что под словом «учук», реконструктор подразумевает «мясо». И судя, по жестикуляции, гуманоид просит покормить его не яблоками, которые он назвал «чонка», а мясом. Хотя, возможно слово «чонка» переводиться как «фрукт» или «овощь».
«Не слишком ли ты наглые запросы делаешь, дружок.» — подумал мыслительный центр — «Ну дам я тебе кусок сырого мяса. Жарить я его всё равно не буду, ради тебя. И что ты, сожрешь его? А потом проблюешься. Оно мне надо? Сиди на вегетарианской диете и будь благодарен за то, что имеешь. Я-то мог тебя самого давно на учук пустить, но терплю зачем-то…»
Королева потянулась к заключённому хоботком и грубо толкнула его в плечо, после чего гулко зарычала утробным басом. Миару дёрнулся и скрючился, демонстрируя, что ему неприятно.
«Ну всё, разговор окончен, будешь ещё ты мне нервы портить!» — рассердился коллективный разум.
Матка схватила гуманоида хоботком, вместе с костылями, резво перенесла его к проёму в темницу и поставила в проходе. Гусеницы в большом зале погасли. Остался только один источник света — дежурный головастик-светильник в камере. Огорчённый Миару поковылял к спальному месту. Там он уселся на баранью попону, а костыли опёр на стену рядом с собой.
Древесный ремесленник вернулся к реализации своего проекта. Теперь, с новыми досками, добытыми из разбитых шкафов, полок и скамеек, ему нужно было пересмотреть цели применения разных заготовок. Для начала мастер занялся сортировкой пиломатериалов по длине.
Ближе к вечеру во дворе разграбленного трактира началось некое действо. Пробка из телег на дороге рассосалась, а большинство реконструкторов столпились под забором с внутренней стороны. В центре площадки разожгли костёр, вокруг которого собрались стоящие на коленях женщины, произносящие молитву.
Огромную ящерицу увели обратно в деревню за ненадобностью. Зато приехала повозка с крытым верхом. Из неё вышла таинственная особа облачённая в длинную мантию, закрывающую всё тело. Гладкую атласную ткань покрывал вышитый орнамент, изображающий переплетения лозы с листочками. Более детально рассмотреть рисунок с большого расстояния осы не могли. На голове незнакомца сидела массивная деревянная маска, имитирующая голову зубастого зверя. Фёдор увидел в этой маске лик медведя-горбуна.
Переодетый гуманоид плавно приблизился к костру. При этом, молельщицы громко взвыли, напевая какой-то религиозный мотив. Двое мужчины направились к открытому огню, неся за лапы молодую козу. Они остановились напротив таинственной особы и подняли козочку чуть выше голов. Наряженный в некое священное существо гуманоид развёл руки в стороны и из широкого рукава его мантии вылезла четырёхпалая кисть, сжимающая нож. Остриё церемониального оружия, насколько могли видеть разведчицы, представляло из себя большой дугообразный клык.
Реконструктор в маске подскочил и всадил нож в брюхо домашней скотинке. Та надсадно заблеяла и судорожно задергалась, но мужчины крепко держали каждую её конечность. Вытекающей кровью они окропили пламя и угли, после чего ряженый в идола гуманоид повторно набросился на козу, нанося по ней удар за ударом, попадая каждый раз в разные места. Поющие женщины сели на колени и принялись раскачиваться из стороны в сторону. Когда жертва окончательно испустила дух, её насадили на вертел и поставили жариться над костром.
Таинственная особа скинула шлем-маску и облизала клык-кинжал. Издалека летуньи не видели мужчина это, или женщина. Фёдор пока решил окрестить неизвестную личность жрецом. Так вот, жрец облизал козью кровь и громко что-то провозгласил. После его слов, женское пение затихло, зато рьяные воодушевленные молитвы, устремились в небо от всех присутствующих реконструкторов. На этом обряд был завершён. Ряженый идол вернулся в телегу с крытым верхом, и её сразу укатили обратно на запад. Управляющее сознание могло наверняка сказать, лишь то, что жреца привезли из речной деревни. Такой вывод оно делало, исходя из информации поставляемой глинотелами наблюдателями.
Толпа реконструкторов покинула двор лесного домика, предварительно опустошив все амбары. Так мыслительный центр узнал, что потерял возможность украсть три лестницы, молот и наковальню, жернова, точильный круг, различный инструмент по типу пил, серпов, вил, и очень много сена. Также было понятно, что ближайшие годы, здесь селиться никто не будет, особенно, пока не разберутся с бандитами. Для Роя эта новость являлась крайне положительной, ведь окрестные территории явно станут менее населенными, а значит и менее опасными для жуков. Если рассматривать влияние разбойников с такой стороны, то возможно их существование приносит даже больше пользы, чем убытка. Но отказываться от мести за убитых детей и присвоения всего имущества отморозков королева, конечно, не будет.
С уходом деревенских жителей, чащу вокруг основной базы снова наводнили насекомые. Они готовились, с первыми признаками грядущей ночи, приступить к плановому выполнению задач.
Далеко на востоке, у границ холмистого края и моря леса, основная армия драконовцев неожиданно свернула с грунтовой дороги на север. Прошла около двух километров и остановилась на возвышенности, поросшей низким кустарником. Там они начали разбивать лагерь, выставили постовых и посадили на цепи гигантских рептилий. Похоже войско дракона не спешило уходить обратно в свои земли.
«Что же они задумали?» — задался вопросом Фёдор.
Глава 47
Другой мир
Воины знамени дракона зачистили большую территорию от кустарника и воспользовались голой землёй, чтобы расставить палатки. Срезанные ветки с мелкой листвой пошли на костры. Баранов раздели и отпустили пастись под присмотром нескольких гуманоидов. Воздух над лагерем наполнили запахи жареной жучатины. Реконструкторы хорошо запаслись мясом насекомых, возле поверженного гнезда, и теперь не отказывали себе в удовольствии лакомиться законной добычей.
И так, до темноты оставалось около четырех часов, а драконовцы почему-то прекратили свой марш, хотя всё ещё пребывали на землях Белого Барана. И не сказать, что они слишком утомились от похода, ведь обе армии хорошо отдохнули и восстановили силы, после сражения и раскопок. Можно было констатировать факт, что такой поступок выглядел, как минимум, подозрительно, а как максимум, достаточно нагло.
По меньшей мере сотня мужчин отправилась на северо-запад. В том направлении оса-шпионка, с высоты своего полёта видела посевные поля, принадлежащие деревне барановцев. Это поселение она повстречала ещё во времена изначального похода на восток. Именно от него колону дракновцев вышел встречать пограничный постовой.
Разведчица полетела за отрядом удаляющимся от лагеря, посмотреть, чем займутся гуманоиды. Оказалось сотня бойцов просто отошла набрать в бурдюки воды из ручейка неподалёку. А ведь Фёдор даже не заметил этот источник влаги в плотных зарослях. Всё-таки восприятие мира в черно-белых цветах иногда мешало разведке…
Когда мужчины наполнили ёмкости и ушли обратно, оса и сама освежилась, испив проточной водицы. Дальше,
