— Привет, — сказала я.
— Как ты? — спросил он.
Клим глядел хмуро. Он ничего хорошего от меня не ждал. Что ж, тем легче мне было сообщить ему мою новость.
— Я согласилась выйти замуж за Эбрела.
Клим ведь так или иначе об этом узнал бы. Скрывать смысла не было.
— Как безнадёжно ты это говоришь, — сказал Клим.
Хотя бы, не стал орать, что я не в своём уме, и то ладно.
— Твои родные знают, что ты опять выходишь замуж? — спросил Клим.
«Опять». Но ведь первый раз я ни за кого не вышла.
— Нет. У меня нет родных, то есть на Уране живут мои двоюродные тётки, сестры моей матери, и дядя со стороны отца, но я не слишком с ними общаюсь.
— А твоя мачеха? С ней ты общаешься? — спросил Клим.
— С мачехой я общаюсь хорошо. Я сейчас живу в её доме. Она мне денег прислала.
— Скажи ей, что выходишь замуж за Эбрела. Расскажи ей всё, — посоветовал Клим.
Я собиралась рассказать всё Карензе, но немного попозже.
— А я, кстати, видела твоих родных. — Сказала я Климу, меняя тему разговора. — Здесь, в больнице.
— Они скоро приедут, — кивнул Клим, — им уже сообщили что я очнулся. Но я, сначала, хотел поговорить с тобой.
Это было очень мило, что Клим сначала хотел поговорить со мной, а потом уже со своими родителями, друзьями, и той светловолосой девушкой. Если бы не тот инквизиторский взгляд, которым он на меня смотрел.
— Там среди твоих родственников была девушка, красивая такая, со светлыми волосами, блондинка.
— Блондинка? — нахмурившись переспросил Клим.
— Ну, такая, красивая. В секторе ожидания все твори родные сидели вместе, а она отдельно.
— Ну, может быть, — пожал плечами Клим, — И что?
— Это твоя девушка?
— У меня сейчас нет девушки.
Я отметила это «сейчас».
— А раньше была?
— А почему ты спрашиваешь? — нервозно спросил Клим.
— Но ведь у тебя была девушка?
Позади Клима что-то тоненько запищало. В дверь немедленно просунула голову медсестра.
— Всё в порядке? — спросила она Клима.
Датчик позади него пищать перестал.
— Да, в порядке, — сказал Клим.
Медсестра сурово посмотрела на меня.
— Девушка, ещё пять минут и визит окончен, уходите. Больному нужен покой. Из-за вас у него пульс ускоряется, это ему вредно.
И медсестра ушла.
— Почему здесь все такие грубые! — укорила я Клима.
— Нормальные. Это их работа.
— А что стало с твоей девушкой?
Климу не понравился мой вопрос. Но он все равно ответил.
— Я жил с ней пять лет, звал замуж. Но она не пошла. Она бросила меня, а через год вышла за другого. И кто та блондинка я не знаю. У меня есть версии, но точно не знаю.
— Конечно, блондинок же много, — усмехнулась я.
— Ты сейчас о чем? — хмурясь, спросил Клим.
— А почему твоя девушка тебя бросила? Ты, наверное, её тоже постоянно осуждал.
— Я её не осуждал! — возмущенно сказал Клим, и датчик за его спиной опять запищал высоким надсадным звуком, — она была нормальная!
— А я, значит, ненормальная?
— Ты в беде, Алесия, — чётко, чуть ли не по буквам произнёс Клим, — Ты раз за разом вляпываешься в неприятности, каждый раз во всё большие. Ты, как будто, сама себе могилу роешь, и я не знаю, почему. С тобой что-то не так. Может, это потому, что ты сирота?
Какой-то связи между моим намерением выйти замуж за Эбрела и тем, что я сирота, я если честно, не видела.
— Причём тут могила? — спросила я Клима, — Зачем так мрачно? Может, Эбрел действительно в меня влюбился. Да, он не лучший человек, но что если он меня на самом деле любит?
Клим замялся. И я поняла, что он такой вероятности тоже не исключает.
— Всё равно это все как-то неправильно, — сказал он, — это ненормально.
— Значит, по твоему, я всё-таки, ненормальная.
— Иди в полицию, Алесия. Расскажи им всё, что случилось.
Что ж, тут мне было чем ответить.
— Я пыталась, — сказала я Климу, — Я сообщила инспектору Виллемсу, что Эбрел меня преследует. Но он мне не поверил. Я сказала, что Севелена вовсе не порвало на куски взрывом. И он снова мне не поверил. Он приходил сегодня утром, инспектор Виллемс, я имею в виду. И требовал от меня правду. Он думает, что я патологическая лгунья.
Клим закатил глаза, и бессильно откинулся на подушки.
— Уходи, Алесия, — сказал он мне.
Это было обидно. Меня ещё никто вот так за порог не выставлял.
— Прощай, — сказала я Климу.
— Сиди дома, и никуда не выходи! — крикнул он мне, когда я была уже возле двери. — Эбрел знает, где ты?
— Я ему не сообщала.
— Ну, хотя бы, это радует! Сиди дома, я приду к тебе, как только меня выпишут. Адрес медсестре оставь, мне сейчас записать негде!
Я вышла из палаты, немедленно наткнувшись на осуждающий взгляд медсестры. А потом на ненавидящий взгляд той самой красивой блондинки, которая, видимо примчалась раньше родителей Клима.
— Пациенту нужен покой! — отрезала медсестра, на просьбу девушки пустить её к Климу.
И несчастная девушка, ещё раз обдав меня ненавистью, отошла. Но не ушла. Она стояла в секторе ожидания и буравила меня взглядом.
— Я должна оставить вам свой адрес, — громко сказала я медсестре, — Клим просил, чтобы я оставила вам свой адрес. Ему сейчас негде записать. Он навестит меня, как только его выпишут. Его, кстати, когда выпишут?
— Не знаю. — Медсестра шмякнула на стойку перед собой листочек бумаги. — Пишите. Я ему передам.
35. В горах.
Мне хотелось не думать об Эбреле. Как я уже говорила, когда его не было рядом, когда он не гипнотизировал меня своим взглядом, когда я не ощущала всей кожей его присутствие — я его видеть и не хотела. Никогда. Наверное, узнай я в такой момент о его смерти, и то не огорчилась бы, а только вздохнула с облегчением.
Но тяжело было не думать об Эбреле, когда все вокруг только о нём и говорили. Даже Каренза. Она позвонила мне, разбудив среди ночи.
— Алесия! — раздался панический голос Карензы прямо возле моей головы, Алесия, ты дома?
Была половина четвёртого, я спала после долгого дня, проведённого у Клима, в больнице.
— Да, — просипела я, пытаясь понять, как Каренза так быстро оказалась на Земле.
