на расстоянии напоминала игру в махалки. Махание руками, как мельничными крыльями, удерживающее мух на дистанции, скоро стало частью нашей жизни здесь, в Северной Африке, частью такой же необходимой, как и дыхание. Через какое-то время мы привыкли к мухам так же, как кто-то привыкает накладывать пластырь на рану. Мы очень радовались заходящему солнцу, разгоняющему мух; их не будет видно целый день до рассвета великолепия следующего утра, когда они вернутся в нескончаемом количестве.
Жизнь наподобие этой
Мухи Северной Африки, как ветер и дождь Франции, и булыжник Испании были притчей во языцех. Кажется, что когда бы вы не предприняли какую-нибудь новую затею, вас начинают осаждать бесчисленные мелкие проблемы, детали и неожиданные раздражители плюс тяжелые и бесчестные люди всех мастей. Они сопутствуют ситуации. Это неизбежная часть цены, которую вы должны заплатить, чтобы выполнить что-нибудь новое или достойное внимание. Это вероятно, то, что имел в виду Вильям Джеймс из Гарварда, когда писал: «Что невозможно изменить, нужно принять». Мы встали с солнышком и мухами в понедельник утром, полные страстного желания продолжить путь в Африку. Мы поплавали, чтобы взбодриться, знал, что пройдет почти неделя, прежде чем мы снова достигнем моря под Сахарой в Сенегале на другой стороне пустыни.
Карта, радиатор и предостережения
«Кто не сталкивался с бедствиями, не нуждался в мужестве. Это звучит мистически, но человеческие черты, которые мы больше всего любим, вырастают в душе, смятенной сильными тревогами». Гарри Эмерсон Фосдик
Зовите это удачей, судьбой или проявлением братской любви, но так часто одной вещью, в которой мы больше всего нуждаемся в определенный момент, снабжает нас провидение, чтобы подготовить к следующему уровню. Без карты Мишле, предыдущей поломки и ремонта радиатора мы бы, несомненно, погибли в пустыне Сахара. Любой опыт независимо от того, насколько он был неожиданным или огорчающим, обучал нас чему-то необходимому для преодоления испытаний и выживания неделями.
ГЛАВА 13
Наилучшее планирование для мышей и людей
«Каждое испытание, через которое мы проходим, безусловно, послано нам во благо. Лучше всего принимать их все и видеть в них то, чем они на самом деле являются».
Раймонд Хотивэл
В 8 часов утра мы выехали на до рогу из гравия и направились к военному административному зданию; у нас была карта и французский словарик, чтобы объяснять то, что мы хотели. Нам потребовался минимум слов, чтобы составить сообщение и передать его небритому марокканскому солдату, стоящему у центрального входа. Мы нуждались в официальном лице, рассматривающем процедуру пересечения границы. Нас, в конце концов, провели в пустой кабинет, где из мебели были только стол и два стула. На одном из стульев громоздился большой раздраженный капитан. Ответ, который мы получили, оказался совершенно бесполезным. Граница была закрыта. Временно. Не было никакой возможности пройти через оспариваемую территорию. Это было слишком опасно. Если марокканцы не застрелят нас в спину, алжирцы, вероятно, смогут обеспечить нам пулю в лицо. Он был вежливым, кратким и занятым. Мы должны были найти другой маршрут.
«Итак, это было быстро», — сказал Боб. «Что нам делать теперь?»
« Как сказал этот человек, мы должны найти другой маршрут.»
Назад к прочерченным границам
Увы! Это был один из взлетов и падений покорителей мира. Но почему складывалось впечатление, что с нами случаются только падения? Склонившись над картой в машине после шести недель терпеливого планирования, за шесть минут разрушенного мароканским бюрократическим аппаратом, мы мрачно разработали другой план.
Второй маршрут через Сахару на нашей карте пролегал через Алжир, пересекая сердце Сахары, Мали и продолжаясь вдоль реки Нигер в Даоми, к западу от Атлантического океана и, наконец, в Нигерию. Чтобы сократить этот маршрут до минимума, нам придется проехать целый ряд запущенных дорог, которые тянулись на протяжении 400 миль в восточном направлении, пересечь мороканское побережье, граничащее с Алжиром и город, называемый Фигиг. Оттуда мы должны будем повернуть на юг, чтобы пересечь пустыню и снова оказаться на пути в Нигерию.
Два шага вперед, один назад
Приезд в Агадир стоил нам четырех дней, истраченного за 600 миль пути бензина и 1/8 наших запасов. Возвращение назад в восточном направлении значило долгую тяжелую езду.
«Это дьявольски долго», сказал Джефф, сворачивая карту, так как маршрут уже был определен.
«С нашей средней скоростью мы можем быть в Алжире через 20 часов», подсчитал я. «Чем скорее мы начнем, тем раньше закончим».
«Что за чепуха», возмутился Боб. «Это значит, что машину придется снова вести всю ночь. Какой смысл в этом?».
«Мы отстаем от графика, Боб», сказал Джефф.
«Мы должны наверстать время, которое потеряли, а затем догнать время, которое мы потеряли, пока догоняли время, которое потеряли раньше.»
«Н-да, что может быть проще этого?» Джефф ослабил ремни и направил Ровер назад на основную дорогу.
Солнце уже начало обрушиваться на матерчатую крышу, создавая удушающую жару в салоне автомобиля, особенно когда он не двигался. Это был поистине долгий путь.
Через час после того, как мы миновали Агадир, мы съехали с дороги в оливковую рощу и спустились в тень, чтобы охладиться. Перенагрев происходил из-за того, что явилось следствием комбинации недостаточного контакта в системе воспламенения и перенагревания. Мы решили исправлять все одновременно.
Когда мотор остыл, мы установили набор сверхпрочных элементов, который мы купили в Гибралтаре. Они были особой разновидности, какой мы не видели раньше и каковую не сможем увидеть больше никогда. Эти удивительные элементы служат вечно, уменьшают потребления газа, сообщают автомобилю большее ускорение и способствуют его быстрому охлаждению.
Но сейчас был полдень. Солнце было настолько интенсивным, что палило воздух даже в тени, убеждая нас в том, что езда сейчас плохая идея, и что ехать надо позже, после полудня. Это было наше первое пребывание на жаре полуденного солнца, то, что вскоре нам придется* испытывать ежедневно.
Неожиданная встреча
Позже днем, вскоре после того, как мы снова выехали в путь, мы проследовали мимо большого Лендровера. В нем находились две английские девушки, которых мы подвозили от парома в Тангиере четыре дня назад.
Узнавание произошло одновременно, и мы, и они остановились, чтобы поприветствовать друг друга. Они ехали от головной железнодорожной станции в Агадире в сопровождении крепкого телосложения англичанки, и были на пути в Тарродент находящийся 30 километрами дальше. Там они будут работать все лето со слепыми детьми. Они поинтересовались, не хотели ли мы последовать за ними и зайти к ним на чашку чая.
Через 40 минут мы въехали в окруженный грязной стеной город и вплотную
