что-то другое, университетское. Может, дипломы?
— Лето уже, народ отдыхает, — машет Ясмина рукой. — В учебное время здесь всё забито, даже во время занятий.
— Прогуливают?
А что, так можно было? После школы, где учителя рьяно следили за посещаемостью, прогулы мне кажутся чем-то невообразимо рискованным.
— А это загадка, — таинственно улыбается Ясмина. — Узнаешь, когда в универ поступишь. Кстати, на кого ты собираешься учиться?
— Не знаю.
— Ну не беда, ещё две недели до конца вступительной кампании осталось, — беззаботно произносит Ясмина. — Ну что, на жрущих людей посмотрели, давай теперь поднимемся на последний этаж и будем спускаться вниз. Я тебе расскажу обо всём, что знаю. И даже о том, о чём не знаю, но слышала, — она подмигивает мне, и я неожиданно искренне улыбаюсь ей в ответ. Ясмина настолько энергичная и весёлая, что от моего хмурого настроение не остаётся и следа.
Целый час я выслушиваю гигантский поток информации про универ. Рассматриваю пустые аудитории, с благоговением прикасаюсь к столам, за которыми сидят студенты и получают новые знания. Они-то уж точно маникюрщиками не станут. Здесь изучают что-то посложнее технологии снятия и нанесения гель-лака.
— Как впечатления? — спрашивает Ясмина, когда мы наконец-то спускаемся на первый этаж.
— Шок.
— Приятный хоть?
— Да. После школы, в которой я училась, здесь всё кажется… фантастическим.
— Чувствуешь себя Гарри Поттером, оказавшимся в Хогвартсе? — смеётся Ясмина.
— Типа того. Спасибо за экскурсию. Теперь мне даже захотелось сюда поступить.
— Если у тебя возникнут какие-нибудь вопросы — звони мне, поболтаем, посплетничаем, — Ясмина по-доброму улыбается, и я клятвенно обещаю, что наберу её номер, как только в этом возникнет необходимость.
Из университета я выхожу настолько заряженной позитивом, что даже отец замечает моё приподнятое настроение.
— Расскажешь, что случилось? — спрашивает он.
— Я была в универе. И там так круто, пап! Это огромнейшее здание с аудиториями, как в сериалах, с кабинетами ректора и декана, с табличками, указывающими на кафедры факультета, со столовой, где студенты учатся, сплетничают, встречаются и расстаются. Со школой вообще нет ничего общего! Я-то думала, вуз — это просто большая гимназия, типа той, в которой я училась. А ничего подобного.
Папа с интересом меня слушает, с его губ не сползает довольная улыбка. Он так хотел, чтобы я поступила в универ, и вот я наконец-то начинаю оправдывать его ожидания.
— Только со специальностью я пока не определилась, — добавляю ложку дёгтя в конце.
— Ты же участвовала в городских олимпиадах по английскому и французскому. И русский тоже лучше всех сдала на тестировании. Поступай на филологический.
— Я подумаю, — отвечаю осторожно. То, что меня посылали на олимпиады, совсем не значит, что я хочу связать с языками своё будущее.
— Время поджимает. Что тут думать? — ворчит папа.
Я быстро сворачиваю наш разговор, хочу побыть наедине, обдумать всё увиденное и услышанное, а не выслушивать нравоучения отца. От них волей-неволей устаёшь.
Телефон звонит, когда я выхожу на улицу и в глаза ярко светит солнце. Не смотря на экран, принимаю вызов. Наверное, это Богдан. Он говорил, что мы встретимся за день до регистрации, то есть завтра. Видимо, хочет договориться о новом свидании, время назначить.
Грудь простреливает волнением и любопытством. Интересно, куда мы на этот раз пойдём? На смотровую площадку, как он и хотел?
— Да, — говорю, закрываясь от солнца ладонью.
А в ответ — тишина. Странно. Или это не Богдан?
— Привет, малыш, — наконец доносится ласковое из динамика. — Как ты? Я чертовски по тебе соскучился.
— Серёжа? — ахаю я, моментально узнавая голос своего бывшего.
16
Я настолько в шоке, что даже звонок сбросить не могу. Словно на мгновение вернулась в прошлую жизнь, где я была влюблена в Серёжу и верила в наше общее будущее.
— Да, это я. А кто же ещё? — смеётся мой бывший, а затем повторяет ещё раз: — Я по тебе соскучился, малышка.
— Ты охренел? — голос дрожит от злости.
Как он смеет звонить мне после того, как трахнул мою подругу, а меня обвинил чуть ли не в проституции?
— Да. Я наговорил тебе много лишнего, извини. Теперь я знаю, что ты выходишь замуж не по собственному желанию. Мне всё рассказали. Прости, малыш, я облажался.
— Кто тебе рассказал? — напрягаюсь. Это вряд ли кто-то из моих подруг, насколько я поняла по разговору с Алиной, они меня шалавой корыстной считают.
— Я своих источников не раскрываю, — отвечает Серёжа. — Малыш, давай забудет наши разногласия и начнём всё заново.
— Ты забыл, что я замуж выхожу?
Я совсем теряюсь. Его голос звучит нормально, интонации такие же тёплые и привычные, как неделю назад. Будто и не было нашего последнего разговора. Не приснилось же мне это?
— Разве ты хочешь всю жизнь прожить с тем, кого не любишь? — спрашивает Серёжа. — Малыш, не совершай ошибку! Я натворил херни и признаю это. Но просто я так сильно тебя люблю, что не сумел сдержать ревность, когда ты о свадьбе сказала. Я хотел причинить тебе боль такую же сильную, как и ты мне… Лия, дай мне шанс всё исправить!
— Серёж, ты с ума сошёл.
В ушах гудит, а слова бывшего напоминают лютый бред. Сначала шлюхой обозвал, а потом в любви признаётся? Неужели он действительно так сильно меня приревновал, что наговорил весь тот ужас про девственность? Я ведь помню, ему от меня нужен только секс. Или нет?
— Малыш, хреново мне, ничто не радует. Не могу я тебя забыть, да и не хочу. Мы же жить собирались вместе. Я бабушке обо всём сказал, она обрадовалась. А потом ты уехала, не предупредив. Что я должен был думать?
— Ты оставил меня наедине с Асмановым! Неужели забыл? И этот человек до сих пор на меня охотится.
— В этом ты ошибаешься. Рустам нашёл себе новое увлечение. Он теперь с Алиной мутит, твоей школьной подружкой. Так что, малыш, мы снова можем быть вместе. И тебе не надо
