class="p1">– Я понял. Спасибо за все, пап.
– С Элиной учебой как?
– На заочку, ко мне в институт, – коротко рапортовал Макс, – на сессию Пашку забрать сможете?
– Куда денемся, сами приедем, – усмехнулся Павел.
Элька в своей комнате растирала по лицу слезы. Вот что за дура, хотела поговорить, обсудить все, нет же сорвалась, развопилась как истеричка, что про нее Павел Олегович подумает. Они возле нее хороводы водят, а она неблагодарная. Элька выглянула в окно, в беседке Максим, взяв на руки Пашку, разговаривал с отцом. Через некоторое время Максим положил Пашку в коляску и отправился гулять по двору, а Павел Олегович пошел в дом.
В дверь раздался короткий стук, и она чуть приоткрылась. Элька обернулась от окна, глядя, как из-за двери в комнату заглядывает Павел Олегович.
– Я зайду?
Элька кивнула, поспешно вытирая ладонями мокрые щеки.
– Уезжать и правда не хочешь или бесит, что Макс все за тебя решил?
Только успокоившаяся Элька снова заплакала. Павел Олегович в пару шагов пересёк комнату и, сграбастав девушку в объятия, прижал к себе. Он женских слез терпеть не мог. Представительницы его семьи об этом знали и иногда пользовались, когда сильно хотели добиться своего. Элька этого не знала, поэтому воспользоваться не могла. Павел успокаивающе гладил ее по спине, пока поток слез не иссяк.
– Все, плач Ярославны закончен? – с улыбкой произнес Павел, заглядывая Эльке в лицо.
– Простите, пожалуйста, – утирая в очередной раз щеки и шмыгая носом, проговорила Эля.
– Прощать не за что, плакать – это даже хорошо, выходят наружу эмоции. Как Машуня говорит, у мужчин инфаркты по статистике случаются чаще, потому что они не плачут, все эмоции держат в себе, вот мотор и не выдерживает. А женщина проплакалась, выпустила пар и снова в бой. В бой же?
Элька только кивнула.
– Вот и хорошо. Дом на берегу у нас красивый, воздух чистейший, отдохнёшь, Пашке полезно опять же будет. Да и как-то с Максом вам надо начать общаться, без прокладки в виде родителей и сестры. Он обижен сейчас на тебя и нас, за то, что решили все без него. Гложет, что сам за вас не заступился и не разобрался с обидчиками. Он отойдет, немного ещё побесится и отойдет. Если что, звони, мы приедем.
Элька в очередной раз подивилась чуткости этого мужчины. Интересно, он хоть когда-нибудь ругался на своих детей. За все время, пока Эля была здесь, он ни разу даже голоса не повысил. Если Пашка делал свои мокрые дела на его костюм, он только улыбался, журил его с улыбкой и шел переодеваться.
Элька была так благодарна родителям Макса, они отнеслись к ней не просто по-человечески, приняли ее как родную, ни разу не упрекнули. В благодарном порыве Элька крепко обняла и прижалась к Павлу Олеговичу.
– Спасибо, спасибо вам, – зашептала ему в грудь.
– Дурочка, – ласково сказал Павел, – придумала благодарить, запомни, мы одна семья, а семья должна друг другу помогать, заботиться, а иначе кому мы ещё нужны.
– Я вроде как вам чужая, – промямлила Элька.
– Эль, это все пройдет, Макс очухается и в ногах у тебя валяться ещё будет и ручки целовать. Он же тебя любит, больше жизни любит. Ты для него как кислород, без которого человек жить не может, сразу задохнётся.
– Любит, – грустно сказала Элька, – только уже наверное не меня.
– Глупости не говори, – сдвинул брови Павел Олегович, – Ящеровы любят один раз и на всю жизнь.
Провожали Максима, Эльку и Павлика Ящеровы, Фроловы и Любимовы. Изначально на перроне из Любимовых была одна Кристина, но потом примчался взмыленный Роман.
– У тебя коробчонка твоя сломалась что ли? Чуть не опоздал, – съязвил Павел Олегович.
– Нет, у меня был очередной акт любви в кабинете начальника, – не остался в долгу Роман.
Никто на эту перепалку уже внимания не обращал, все знали, что это своего рода забава, которой с азартом предавались два взрослых мужика.
– Работать в полиции ещё долго будешь? – негромко поинтересовался у Романа Макс.
– Рапорт написал, жду когда подпишут, я тебе по всем статьям расходов отчитаюсь.
– Любимов, начинай из себя уже искоренять сотрудника полиции. Никаких отчётов я с тебя требовать не собираюсь, – пошутил Макс.
Встречать их дядя Самвел отправил машину. Кузин с Альбиной не могли, в части объявили боевую готовность на сутки раньше, Максу позвонили ещё в поезде. А у Альки были пары, дергать не Максим не стал.
Посадил Эльку с Пашкой в присланный автомобиль и дал указания:
– Эль, мне в часть срочно надо, меня неделю не будет, или может чуть больше, я постараюсь на связь выйти, но не обещаю. Очень тебя прошу себя не накручивать, обживайтесь в доме, налаживайте быт. К тебе моя приятельница заедет, ее зовут Альбина, очень тебя прошу, постарайся с ней подружиться. Если нужно будет в город, то этот водитель тебя отвезёт. Хорошо?
Элька сидела и кивала как болванчик, когда он говорил о службе, это казалось чем-то эфемерным, а когда ему позвонили несколько раз, строго приказав прибыть по месту службы, до Эльки наконец дошло, что он же не в фантики играет. И вполне может не вернуться из этой краткосрочной командировки. Руки у нее подрагивали.
– Макс, ты там аккуратнее, слышишь, Ящеров, только попробуй не вернуться, – строго заговорила, глядя ему в глаза.
На губах Макса расплылась довольная улыбка.
– Вот чего ты лыбишься опять, я тебе о серьезных вещах говорю, мы же с Пашкой без тебя пропадем, я не смогу без тебя, умру просто, слышишь?
Элька говорила вроде бы серьезные вещи, а Макс стоял и улыбался, на душе было как-то легко, с этим строгим, "Ящеров, только попробуй не вернуться", в ней как будто пробудилась прежняя дерзкая девчонка, пытающаяся им командовать. Даже голубые глаза вновь засияли.
– Кнопка, не кипятись, а то пар из ноздрей пойдет, – пошутил в привычной им обоим манере Макс, – все со мной будет хорошо. Вернусь через недельку и покажу вам тут все красивые места.
Потом наклонился и крепко ее поцеловал, обжигая губы своим дыханием.
– Береги себя и Пашку, вы – самое главное для меня, – захлопнул дверь и махнул шофёру, чтобы он ехал.
Глава 24
Альбина не успевала, в буквальном смысле ничего. На учебе был сплошной завал. Задавали по многу а у нее итак накопилось приличное количество долгов, она, конечно, сама виновата, что задания не сдала во время. Максим уехал в отпуск, и они остались с Витом вдвоем, такое бесценное время, не хотелось его терять,
