удовольствием стала невестой нового ректора или главного императорского дознавателя. Такие шикарные лорды, — она мечтательно закатывает глаза.
Да уж. Но на расстоянии.
— Ты тут ещё надолго? — спохватывается Кат.
— Нет, я уже собираюсь уходить.
Мы как раз подходим к моему рабочему столу. Она задумчиво перебирает отобранные мной книги.
— О, это всё, что ты набрала? Много? Тебе помочь донести? — Катарина застывает над раскрытым манускриптом Каэллы.
— Интересно? — да, зелья — это же больше по её части.
— Лучше б она написала мемуары, как выйти за короля, — отмахивается Катарина. — Ты иди запиши книги у мэтрессы Тилозо, а я буду ждать тебя с ними у выхода из библиотеки.
— Джемма! Проклятье!
— Не ори, Дельтиго, — сиплю я. — И перестань меня трясти!
Это воспоминание вышло длиннее прочих, стало быть, я двигаюсь к выздоровлению. Но пока возвращение памяти всё ещё причиняет мне боль, а Рамис от волнения в громкости себе не отказывает. Я пытаюсь собрать мысли в кучу. Как же неудобно, что память возвращается клочками, разными отрывками. Общую картину до сих пор не видно.
— Ты, что, всерьёз думаешь, что человек в обмороке тебя услышит, если ты покричишь погромче? — ворчливо интересуюсь я, растирая виски. — Со мной всё в порядке.
— В чём дело? — уже немного тише спрашивает он. — Это те самые обмороки?
Чего он устраивает переполох? Ну, отключилась на несколько минут, но я же сижу.
— Нет, это другое, через пару дней пройдёт.
— Ты меня напугала! — обвиняет меня Дельтиго, и тон у него такой склочный.
— Извинилась бы, если бы ты не напугал меня раньше! Какого Проклятого ты врываешься в занятую лабораторию? Жить надоело? — лучшая защита — нападение.
Рамис тут же вспоминает причину своего неосторожного поведения:
— Ты невеста дяди?
— Откуда ты это взял? — мне просто интересно, как эту информацию Кристиан умудрился донести до всех, а я ни сном, ни духом.
— Вся академия говорит об этом! — радует меня Дельтиго.
— Проклятье! Силы небесные! Всей академии больше нечем заняться?
— Ты мне зубы не заговаривай. Невеста?
— Ну невеста, — мямлю я, совсем не понимая, какую игру ведёт Кристиан. Он не рассказал, что помолвка фальшивая, Николасу, не рассказал Дельтиго. Будем надеяться, лорд сдержит слово, и моя репутация действительно не пострадает в этой страшной истории.
— Как ты могла? — возмущается Рамис.
— Запросто. Он мне нужен на опыты, — огрызаюсь я.
— А как же я?
— Ты тоже сгодишься, — соглашаюсь я и требую: — Закатывай рукав.
Глава 29
Серьёзно, на чём я собиралась испытывать антидот? Только на себе?
— Я не об этом, — упрямо смотрит на меня Дельтиго, но манжету расстёгивает.
— А «не об этом» говорить рано, пока твоё сердце не свободно, — пожимаю я плечами, выбирая иглу.
Подумать только: когда-то иглы ещё не изобрели, мэтры каждый раз резали подопытных и доноров кинжалом или скальпелем. Не удивительно, что у учёных прошлого дурная и кровавая репутация.
— Моё сердце свободно, — упёрся Рамис.
— А как же та милая менталистка?
— Какая менталистка? — неправдоподобно удивляется Дельтиго. В этот момент он очень похож на дядю. Прямо на одно интриганское лицо. — Ты единственная в моём сердце!
Настаёт моя очередь закатывать глаза.
— Руку давай.
Рамис слушается, продолжая сверлить меня взглядом:
— Как давно это у вас? Рассказывай! — требует он.
Нет, вы посмотрите на него! Разошёлся! Мстительно втыкаю иглу ему в вену.
— Все вопросы к ректору, — отправляю я Дельтиго к родственнику. Тот заварил кашу, пусть и расхлёбывает.
Ну что ж, у меня есть слепок ауры Рамиса и его кровь. Свою кровь я тоже получу без проблем. Остаётся Кристиан.
— Не расскажешь? — возвращает меня из размышлений к теме нашей беседы Дельтиго.
Качаю головой.
— Он тебя заставил? — я удивлённо поднимаю на него глаза. Какого интересного мнения Рамис о дяде. Хотя… Вообще-то, Дельтиго прав: Кристиан практически меня заставил.
Кольцо при упоминании о лорде Натори снова оживает.
Не зная, как работает передача сообщений, и видят ли их другие, я не рискую использовать артефакт при Дельтиго. Интуитивно поглаживаю ободок, и кольцо успокаивается.
Я обращаю внимание на то, что реакция с содержимым флаконов завершена. Порошок выделился и осел. Паршиво.
Рамис, который трётся за плечом, быстро соображает, что к чему.
— Кто готовил?
— Катарина, — нехотя отвечаю я. — Остальная жидкость абсолютно безвредна.
— Может, она не со зла? Не знала, что он опасный, её могли научить добавлять порошок в зелье, не вводя в курс дела, — успокаивает меня Дельтиго. Голос его полон сочувствия.
— Думаешь? — я смотрю на него в поисках поддержки.
Рамис морщится:
— Надеюсь. Я знаю, каково это, когда предают близкие, — отвечает он, и я понимаю, что за этим скрыта болезненная история. Может, даже история с той самой менталисткой.
— Хотелось бы верить, но это уже будет проверять лорд Фаджио.
Повисает мрачная пауза.
— А что оно делает вообще? — пытается немного разрядить обстановку Дельтиго. — Это вещество, оно для чего?
— Не понимаю пока. Я повторила опыт Каэллы. В малых дозах помогает взаимодействовать магическим элементам, ускоряет реакцию, но, мне кажется, для чистоты эксперимента мне чего-то не хватает. Чего-то важного.
Дельтиго засовывает свой породистый нос в мои заметки.
— А база какая?
— Что? — переспрашиваю я, хотя уже начинаю понимать, к чему он клонит.
— Какое базовое заклинание должно лечь на состав?
Точно. Я дура. Меня не оправдывает даже временное расстройство памяти. Магические элементы в любом составе должны быть скреплены заклинанием, которое и придаст направление для воздействия.
— Дельтиго, почему ты не пришёл раньше?
— Ты уж определись, не надо было приходить или надо было быстрее, — фыркает Рамис, но я вижу, что ему приятно.
Мы судорожно штудируем манускрипт. Увы.
Если база тут и была указана, то на тех вырванных листах.
Проклятье! И труда Фортиномо мне не добыть.
— Всё пропало! — я вцепляюсь в волосы. — Определить базу методом подбора, конечно, можно: понятно же, что раз вещество употреблялось в древней магии, значит, и заклинание должно быть древним. Их не так много, но их сочетания… Сколько я убью на это времени?
— Не истери, — резко обрывает мою панику Рамис. — Чтобы подобрать антидот, тебе нужно что?
— Записи Каэллы. Или работа Фортиномо.
— Про этого твоего Фортиномо я ничего не знаю, но Каэлла стала женой Игана Лютого, простите, теперь его положено называть Иннокентием Первым. Когда-то для Королевства по их запросу делались копии всего, что связано с их королевой. У них должны были сохраниться записи.
— Думаешь, Королевство пойдёт нам навстречу? Твой дядя упоминал, что отношения потеплели, но настолько ли?
— Сейчас им надо не допустить повторения того же кошмара у себя. Думаю, палки в
