Побродив несколько дней вокруг Гартен-онарэ и так и не найдя ни единой щели в обороне, через которую можно было бы попасть внутрь тайно, мне пришлось признать, что первоначальный план отправился к каргам на обед. И, раз уж я точно решила, что мне нужно встретиться со своей наставницей, придётся идти открыто, прямо через главные ворота, на глазах у всех дозоров. Честно говоря, так себе идея — если меня не расстреляют болтами и заклинаниями издалека (просто на всякий случай), а узнают и пропустят — допросов будет не миновать. Стало быть, нужна достаточно правдоподобная история, причём упоминать в ней тайлеринов, Портал-башню или Атиаса точно не стоит — это я могла доверить только Кайре и никому более.
Тут-то мне вовремя вспомнилась Клара с её многочисленными угрозами, и новый план — отчаянный и дерзкий, сложился сам собой…
— Остановись! — скомандовала одна из стоящих в воротах стражниц, трясущимися руками перехватывая алебарду в боевое положение. — Остановись, а не то…
— А не то что? — не замедляя шага, я выразительно подняла бровь. — Меня зовут Аэрлирен Шалифе, месяц назад я проходила испытание. И теперь у меня есть очень много неприятных вопросов к каойям — например, что именно они сделали, что вместо него я оказалась карг знает где, и почему мне пришлось выбираться оттуда самостоятельно, да ещё и рискуя жизнью.
Чтоб подкрепить свои слова, я выставила вперёд руки — на загорелой коже явственно красовались белые, едва зажившие рубцы от зубов акмана. И краем глаза заметила, как с верха стены тут же ощерились калёными остриями болтов взведённые арбалеты дозора и, с мгновенной задержкой, выглянули острые когти хитро сплетённого заклинания — разобраться, что за чары сотворила волшебница, мне было не дано, но всем своим существом я ощущала глухую злобу, вложенную в них. Я подавила почти неодолимое желание выставить щит, напомнив себе, что пришла не воевать. Успеется ещё, ежели всё нацеленное полетит вдруг в меня, но покамест — меня просто держали на прицеле.
— Поэтому сей же час зови сюда Лойку или Кайру! — громко, чтоб слышали все присутствующие, приказала я. — Пусть перед всеми объясняются, как же так вышло.
Видимо, было в моем голосе что-то, что заставило юную стражницу ойкнуть и, затравленно переглянувшись с такими же перепуганными напарницами, подчиниться и опрометью броситься внутрь Гартен-онарэ, оставляя меня под присмотром оставшихся на посту товарок.
— Не дви… Не двигайся, — одна из них сделала неуверенную попытку отогнать меня подальше от ворот, замахнувшись алебардой, но выглядело это жалко и смешно — девушка была невысока и тонка, точно тростинка, и длинное древко с массивным лезвием на конце в её руках смотрелось как нечто неуклюже-чужеродное.
— Да счас! — злобно ощерилась я, демонстративно прошлась взад-вперёд, отодвинув плечом наставленное на меня оружие, и смерила её самым презрительным взглядом, на какой была способна. — Ещё раз тыкнешь в меня своей игрушкой — отберу к каргу!
Надо отдать ей должное, хоть стражница и тряслась всем телом, будто в припадке, она и не думала отступать — замерла, и только лезвие алебарды двигалось вслед каждому моему шагу.
Вышагивать перед бледными как смерть (или как увидевшими смерть) стражницами пришлось долго. Успели уже приопустить арбалеты дозорные, магические когти, внимательно наблюдавшие за мной со стены, поблекли — сотворившей их чародейке было нелегко столько времени держать взведённым своё явно очень мощное заклинание, — а умчавшаяся за ворота стражница всё не возвращалась.
Что-то было не так. Я не могла понять, что именно, но смутное ощущение неправильности, появившееся, когда я увидела Гартен-онарэ впервые на моей памяти подготовившимся к обороне невесть от кого, крепло. Здесь за время моего отсутствия явно произошло нечто очень нехорошее.
— Что тут происходит? — раздался спокойный голос от ворот.
Раздувая ноздри, я резко развернулась, набрала в грудь побольше воздуха:
— Что происходит?! Это ты мне объясни, настоятельница, что происходит!
При виде меня по лицу вышедшей из ворот Лойки разлилась смертельная бледность. За спиной её испуганно замерли каойи. Я с надеждой пробежалась взглядом по лицам — Кайры среди встречающих не оказалось.
— С возвращением, Аэр, — настоятельница, надо отдать ей должное, быстро пришла в себя, попыталась улыбнуться бескровными, дрожащими губами. — Благодарение Прародителю, ты жива. Мы боялись, что случилось худшее.
Стражницы, опустив оружие, дружно подались вперёд, прислушиваясь, когти исчезли со стены — чародейка погасила заклинание и, не скрываясь, выглянула из-за зубцов.
— Худшее? — презрительно скривилась я. — Да что может быть хуже? Твои каойи, вместо того, чтоб погрузить в иллюзию, зашвырнули меня в какую-то каргову степь в месяце пути отсюда!
Последние слова я почти выкрикнула.
Настоятельница с растерянным лицом обернулась на каой, будто не знала, что ответить. Внезапно за их спинами показалась хорошо знакомая долговязая фигура, увешанная разнообразными амулетами.
— Да что это с тобой, настоятельница? — зашипела она. — Разве ты не помнишь, что произошло? Разве могла Аэрлирен выжить в том пламени? Это же перевёртыш, дурит она тебя, прикидывается, в доверие втирается.
Я тяжело посмотрела на Клару — глаза каойи, привычно злые, сейчас были наполнены самым настоящим бешенством, но под ним, к вящему моему удивлению, прятался безмерный, едва-едва контролируемый страх. Далеко не трусливая Клара боялась неподдельно — похоже, она и впрямь считала меня перевёртышем, а иначе — магом, при помощи особого заклинания убившим другого мага и на время принявшим его облик. Да ещё эти слова про пламя… Отец-Прародитель, что же тут произошло?
— И как же долго, по мнению уважаемой каойи, перевёртыш будет сохранять чужой облик? — роняя слова, будто увесистые камни, мрачно спросила я. — Пару дней, не больше, так ведь? А потом морок рассеется.
Клара отступила на шаг, схватилась дрожащей рукой за амулеты, пробуждая дремлющую в них силу.
— Тише, тише, — подняла руку Лойка. — Не надо бросаться обвинениями, Клара. Нужно разобраться для начала…
— Разобраться в чём? — почуяв возможность ответного удара, я вздёрнула подбородок, вызывающе глядя на Клару. — Не знаю, что там было за пламя, зато знаю точно, что в день перед испытанием одна злопамятная каойя на весь Гартен-онарэ обещала, что сделает всё, чтоб я испытание не прошла. Так не она ли ради мести…
Удар попал в цель — Клара никогда не отличалась ни сдержанностью, ни хладнокровием.
— Да как ты… — зашипела она, не дав мне договорить, и подалась вперёд, промеж пальцев сверкнули искры готового сорваться заклинания.
— Прекратить! — громом прогремел возглас Лойки.
Мгновение каойя с ненавистью смотрела на меня, затем искры угасли — ослушаться она не посмела, неохотно подчинилась, испепеляя меня взглядом. Я отметила про себя, что, если раньше от неё стоило ждать просто неприятностей, то теперь она, без всякого сомнения, записала меня в личные враги.
