— Да.
— Я хочу помочь. Искупить свой грех. — Он протянул мне листок бумаги: — Тут мой телефон. У меня все еще сохранились связи, так что если что-нибудь понадобится…
— Господь будет на моей стороне, так?
Он встал:
— Не надеюсь, что вы поймете, но Он нас любит.
— Приятно слышать.
Он протянул руку:
— Без обид, хорошо?
Я руку проигнорировал и сказал:
— Шагай.
Когда он ушел, я взглянул на листок. Там стояло его имя
БРЕНДАН ФЛАД
и номер телефона.
Я хотел было выбросить бумажку, но передумал и сунул в карман.
Зашел в цветочный магазин. Увидел ту же девушку, у которой покупал розы. Она улыбнулась:
— А я вас помню.
— Я тоже.
— Помогло?
— Что?
— Розы, которые вы подарили даме, помогли?
— Хороший вопрос.
— А… жаль. Хотите попытаться еще раз?
— Не совсем.
— А что?
— Мне нужен венок.
Ужас на лице, потом вопрос:
— Она умерла?
— Нет… нет, умер другой, мой друг.
— Мне очень жаль.
Мимо прошел маленький священник.
— Здравствуйте, — сказал он.
Я давненько не видел такого жизнерадостного лица.
Девушка спросила:
— Вы знаете, кто это?
— Маленький священник.
— Он епископ.
— Не может быть!
— И ужасно милый.
Я поразился. В детстве я встречал епископов, которые правили на манер феодальных лордов. То, что высокопоставленного сановника можно встретить на улице, где его почти никто не узнает, такого я не ожидал.
Девушка сказала, что, если я напишу на листке имя и адрес, она проследит, чтобы венок доставили на место.
— Вряд ли вам захочется ходить с ним, — добавила она.
Я немного развеселился, представив, как прихожу с венком в букмекерскую контору, но передумал.
Девушка внимательно рассмотрела меня и сказала:
— Наверное, в молодости вы были очень даже ничего.
* * *
Удачный год для роз.
Элвис Костелло
~ ~ ~
Букмекерская контора Харта располагалась в стороне от Ки-стрит. Три поколения Хартов владели лавочкой. Затем все местные конторы скупили большие английские фирмы. Харт взял деньги и тут же открыл новую лавочку рядом. Город был в восторге. Не часто удается вставить англичанам пистон с финансовой точки зрения.
Я давно знал Тома Харта. Когда я вошел, он сидел в облаке сигаретного дыма, склонившись над таблицами.
— Джек Тейлор! — воскликнул он. — Каким ветром?! Это что, рейд?
— Я уже не служу в полиции.
— Все так говорят…
— Хочу поставить на лошадь.
Он развел руки, как бы обнимая все помещение, и заявил:
— Ты пришел туда, куда надо.
Я назвал ему имя и спросил, какая выдача. Он сверился с распечаткой:
— Тридцать пять к одному.
Я написал заявку и положил на нее всю свою наличность.
Он прочитал, понизил голос и спросил:
— Ты это серьезно?
— Абсолютно.
Два других игрока, изучающих собачьи бега, учуяли перемену в атмосфере и стали напряженно прислушиваться.
Том сказал:
— Джек, я букмекер, но ты свой парень. В этой гонке есть фаворит, он обязательно победит.
— Все равно.
— Я только хочу помочь тебе.
— Так ты возьмешь мои деньги?
Он пожал плечами. Их, видно, этому в специальной школе для букмекеров учили.
— Ладно, увидимся.
— Обязательно.
Я снова проверил заявку и направился к выходу. Один из игроков окликнул меня:
— Джек!
Я остановился, дал ему себя догнать. Он был бледный, будто всю жизнь просидел в бухгалтерской конуре. От него прямо воняло никотином. В глазах хитрость смешалась с робостью. Над таким взглядом надо годы работать. Он был навеселе. Одарил меня улыбкой обреченного и спросил:
— У тебя что-то есть?
— Ну не знаю, можно ли этому верить…
— Будет тебе, Джек, дай мне подсказку.
— Рокетмен.
Он поразился. Как будто его выигрышный билет забраковали.
— Да ладно, я серьезно.
— И я серьезно.
— А, да пошел ты!.. Чего еще ждать от легавого?
~ ~ ~
Рядом с протестантской школой, сразу за католическим собором на площади Виктории, стоит гостиница «Бейли». Учтите, это старая часть Голуэя. Новые гостиницы строят всюду, где есть место, но «Бейли», похоже, удалось избежать этих перемен в благосостоянии. Ее
не продавали
не перестраивали
не переносили.
По правде говоря, ее почти не замечали.
Сегодня редко можно встретить коммивояжера. Но если вас одолеет страстное желание встретиться с одним из них, идите в «Бейли». Горожане приходят сюда «на обед». Фасад здания из обветренного гранита с небольшой надписью «ТЕЛЬ». Буква «О» осталась в пятидесятых, потерявшись в тумане амбиций Морриса-младшего.
Внезапно мне захотелось зайти. Конторка притулилась в углу. За ней — пожилая женщина с газетой. Я спросил:
— Миссис Бейли?
Она подняла голову, и я увидел, что лет ей примерно восемьдесят. Но глаза живые. Она сказала:
— Привет.
— Я — Джек Тейлор, вы знали моего отца.
Она думала, наверное, целую минуту, потом вспомнила:
— Он работал на железной дороге.
— Работал.
— Мне он нравился.
— Мне тоже.
— Зачем вам борода?
— Выпендриваюсь.
— Глупо. Что я могу для вас сделать, молодой Тейлор?
— Мне нужно жилье… надолго.
Она обвела рукой помещение и сказала:
— У нас все просто.
— У меня тоже.
— Гм… есть свободная светлая комната на третьем этаже.
