Книга Любители тел - Микки Спиллейн

— Мы ведь предназначены друг для друга, — ответил я. — Ну, а теперь двинем.

* * *

Я всегда чувствовал, когда Пат начинает кипеть от злости. Он уставился на меня холодным взглядом, как если бы я был подозреваемым, и мне пришлось трижды повторить свой рассказ, прежде чем он спросил:

— Ты мне лучше скажи, почему ты не задержал Грету Сервис?

— Под каким предлогом?

— Ты мог бы вызвать меня.

— Ну, разумеется. И если тут что-то кроется и она в этом замешана, она сразу замела бы следы.

— Такие номера со мной не проходят, Майк.

— Нет? Хотел бы я слышать, что сказал бы тебе адвокат, если бы ты попытался предпринять что-нибудь. Я сам знаю, как мне поступить, и тут уж ничего не поделаешь. У тебя уже есть какие-нибудь сведения о Лоренцо Джонсе или Гейтсе?

— Никаких. Джонс забился в какую-то дыру, а все, что нам известно о Гейтсе, так это заявление лифтера Проктор-Билдинг о том, что Гейтс ушел в начале одиннадцатого. У него не было с собой никакого багажа, и он страшно торопился. Уборщица, которая наводила порядок в его квартире, уверяет, что у Гейтса есть где-то женщина, у которой он хранит смену одежды. Мы разыскиваем ее. К сожалению, второй портье Сандло Отеля ничего нового нам не добавил. Он знает эту девку Хауэл, но не опознал Грету. Он, конечно, кое-что знает, но молчит. Мы нажимаем на него, но пока ничего не выходит.

— А Далси Макинесс?

— Она выступала по телевидению в Вашингтоне сегодня утром с демонстрацией мод перед какой-то большой женской организацией. Далси гостит у одной дамы, которая является женой одного из наших крупных политиканов, и ей ничего не известно о Гейтсе. Она высказала предположение, что он поехал по каким-нибудь своим делам. Но наши ребята так не думают, поскольку все оборудование, которое он должен был взять с собой, осталось в студии.

Я откинулся на спинку стула, скрестив руки на затылке.

— Немного написано в газетах о Митче Темпле.

— Мы этого и хотели, и они откликнулись на нашу просьбу.

Часы на стене отстукивали секунды. Наконец Пат сказал:

— Медэксперт получил ответ на твой запрос относительно яда, которым была отравлена Постон. Он оказался не таким уж экзотическим, как он думал вначале. Существуют еще некоторые производные такого рода, которыми на Востоке пользуются в течение столетий. Яд вышел из употребления, когда свергли королевскую династию, но все же его еще можно достать. У Интерпола имеются сведения, что этот яд несколько раз употребляли в целях кровной мести в Турции.

— Мне не совсем ясно, что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Ничего. Просто размышляю вслух.

— Извини.

— Мы не можем найти кнут, явившийся причиной смерти малышки Делани.

— У вас все же есть шанс. Попытайтесь выяснить, кто его владелец.

Пат бросил на меня раздраженный взгляд.

— Майк... это, наверное, тот еще тип. Крепкий орешек. — Он швырнул карандаш и стукнул по столу ладонью. — Черт побери, Майк, даже не представляю себе, что это такое. Мне кажется, что и ты тоже ничего не понимаешь.

Я промолчал.

— Черт побери. Майк...

— Что-то тут не так. Слишком много фактов не стыкуются друг с другом. В эту историю втянуты люди, которые вовсе и не должны были в ней участвовать. Объектами подобного рода убийств обычно являются вполне определенные люди... они не должны распространяться на большой район.

Я замолчал и качнулся на стуле.

— Нет, я не думаю, что это дело рук одного человека. Слишком хорошо все скоординировано. Если бы тут действовал один человек, что-нибудь бы уже выяснилось. Если же эти убийства связаны между собой, то в них нет ничего случайного.

— Пожалуй, ты прав, Майк.

— Теодор Гейтс может быть причастен ко всему этому. Он знал всех трех девушек. Их фото были в его конторе в картотеке. Я видел там имя Греты, а потом карточка исчезла. У него было достаточно времени, чтобы уничтожить ее. Может быть, Грета позвонила и сообщила ему, что я ее нашел. Ему достаточно было чуть-чуть подумать, чтобы сообразить, что к чему. Он изъял карточку, а сам исчез.

— Но почему?

— В том-то вся и загвоздка, — ответил я. — Почему? Вероятно, у него и Греты было какое-то общее дело. Кто-то, очевидно, заплатил Джонсу за пользование комнатой Вирджинии Хауэл на эту ночь. Я верю, что она не получила ни гроша.

— Мы поймаем его.

— Разумеется, но какой от этого толк? Он обыкновенный сводник. Если тут есть какое-то выгодное дело, его бы ни за что не взяли в компанию. Такой тип наверняка все провалил бы. Нет, им просто воспользовались в каких-то определенных целях. Вполне могу себе представить, что Гейтс вошел в контакт с Джонсом. Он мог получить от кого-то указание связаться с Джонсом, а может, просто пользовался иногда его услугами. Когда ты заполучишь Гейтса, тогда только все выплывет наружу. Но мы не можем ждать.

Пат встал и подошел к окну, нетерпеливо похрустывая пальцами.

— Митч Темпл тоже о многом догадался и стал выяснять, что к чему. Он опознал кого-то и поэтому умер. — Пат повернулся и уставился на меня. — А потом еще тот парень, который пытался прикончить тебя. И здесь нам тоже ничего не удалось выяснить. Честное слово, нам приходится иметь дело с толпой призраков.

— Но тем не менее все они существуют.

— Именно. А мы в дурацком положении. Представляешь, какой вой поднимут газеты, если мы так ничего и не предпримем.

Я кивнул.

— Да, все репортеры в городе уже из кожи лезут. Разница в том, дружок, что из них нельзя сделать козла отпущения. Пат?..

— Слушаю.

— Что тебе известно о Брэдбери?

— Почему, черт побери, тебя это интересует?

— Да просто так, по ходу дела.

Улыбка Пата стала такой жесткой, что рот его скривился. В нем не было и намека на юмор. Я добавил:

— Гарри Сервис упоминал, что Грета однажды получила оттуда письмо. Но он этого письма не читал.

Выражение лица Пата несколько смягчилось.

— Когда это было?

— В ее последний приезд.

С минуту Пат размышлял, потом сказал.

— Это курортное местечко на побережье, резиденция нескольких очень богатых людей. Я там не был лет пять.

— Больше ничего не знаешь?

— Ты что-нибудь разнюхал?

— Нет, просто интересуюсь.

— Она вполне могла там побывать. Там полно общественных пляжей, есть гавани для яхт. В последнее время местечко кишит художниками и натурщицами. Оно постепенно становится их колонией. Старожилы уже стали жаловаться, но все без толку. Они считают, что вся эта толпа портит им пейзаж, особенно после того, как некоторые посольства приобрели там участки.