в очередной раз, нудным и монотонным голосом, пробубнил мой муженёк. — Еду привезут в шесть, продукты… Да,задерживаются немного, но тоже непременно привезут.
— А если нет? Вот что тебе стоило заехать в продуктовый? — никак не унималась я.
— Ты так за оливье переживаешь?
— Конечно!
Новый год без оливье — это не Новый год. Да и с готовым салатом для меня это тоже не Новый год! Там же целый ритуал — варка, шинковка, миссия — не распанахать себе палец о крышку банки с горошком, погрызть огурчик, снять пробу, чтоб не горчил и не был слишком солёный, сунуть кусочек варёной колбаски в рот тому, кто будет стоять над душой, обложиться майонезом…
— Тебе на самом деле хочется со всем этим возиться?
— Почему со всем? Не совсем, а с оливье только. — хитро усмехнулась я. — Ты вот критиковать собираешься, а сам-то пробовал?
— Что пробовал? — Мажор взглянул на меня с озорным прищуром.
— Оливье готовить.
— Нет.
— Зря. А ты вот попробуй.
— Всенепременно попробую, но не в этот раз.
Непробиваемый тип!
— Если нам продукты всё-таки доставят, имей в виду, оливье будет! — сказала как отрезала.
Что толку с ним спорить? У него дома ни картошки, ни колбасы, ни горошка, ничего нет. Яйца, правда, есть, но их и варить недолго.
Только закончила вносить в таблицу рекламные бюджеты за вчерашний день, как в дверь позвонили.
— Ну вот, а ты переживала. — Мажор хмыкнул и встал с дивана, потянувшись аки хищник из семейства кошачьих.
— А ты у нас через стены видеть начал? — не смогла не поддеть я. — Может, это твой отец пожаловал?
— Ох, Маркова, умеешь ты испортить настроение. — на меня осуждающе зыркнули и поплелись открывать двери.
Я напряглась. Вся обратилась вслух, прислушиваясь к доносившимся до меня звукам из коридора. Щёлкнула дверная ручка, несколько женских голосов поздоровались практически одновременно, один из них поздравил Пашу с наступающим, застучали каблуки…
Что происходит? Это что за бабы заявились?!
— Сань, — Пашка заглянул в гостиную, — Клининг приехал. Пойдём погуляем?
Я сама не заметила, как вздохнула с облегчением.
— А продукты, а доставка? — непонимающая заморгала, таращась на Мажора во все глаза.
Что это за дикость вообще, оставлять незнакомых людей дома, а самому уходить?
— Ну, хочешь, давай прогуляемся до продуктового. — не слишком-то охотно произнёс он. — Доставку примут, не переживай.
* * *
— Я тебе эти огурцы до конца жизни припоминать буду!
Разумеется, мы не успели купить всё. Бочковых огурчиков вовсе не оказалось, а корнишоны, которые мы купили, угрожали испортить весь мой салат.
— Я не поеду за огурцами, Сань. — хохотнул Мажор, поставив пакет с нашими покупками у порога. — Достаточно с меня на сегодня стресса.
— Это поход в магазин для тебя стресс? — язвительно фыркнула я.
— Ещё какой!
Я хотела ему сказать, что сударь, простите, зажрался, но, вспомнив, как он, потерянный и озадаченный, бродил между рядов в супермаркете, всё-таки сжалилась над этим мучеником:
— Да ну тебя. Тащи уже в кухню, что есть, а мы с Викой пока разденемся.
Отпустила его с миром, что называется, а сама прошла с дочерью в гостиную.
Несколько минут мне потребовалось, чтобы справиться с потрясением.
Диван… Наш диван! Диван был сложен! Рядом с ним, на игровом коврике был разбросан конструктор. Посреди комнаты стоял столик для кормления и ходунки. У ёлки возвышались разноцветные коробки, перетянутые перламутровыми лентами. На моём отвоёванном столике, по соседству с моим ноутбуком, отыскались самые разные игрушки. И…
— А где наши вещи? — переглянулась с дочерью и пошла обходить каждый угол.
Долго мы с ней так ходили, пока Мажарский не вышел из кухни и не сказал:
— Чёрт…
— Паша, а где всё?
Я обернулась и всмотрелась в, казалось, недовольное лицо.
— В комнате. Прости, забыл предупредить. Давай я пока раздену Вику, а ты иди переодевайся.
— В какой комнате? — ошарашенно выдохнула я, едва устояв на месте.
Никак Паша совсем уже рехнулся и переселил меня в свою спальню?!
— Пока что не в моей, Маркова. — весело хохотнул он. — В соседней всего лишь.
Я хоть и вздохнула с облегчением, но всё равно мне не очень понравилось происходящее. Получается, какие-то чужие, абсолютно посторонние люди трогали наши с Викой вещи. Как минимум собирали их и переносили. Да и вообще мне нравилось жить в гостиной. Ноутбук под боком, дочь под боком, кухня рядом. Чем плохо было?
— Ладно. — отыскав в себе остатки терпения, я передала дочь её отцу и несмело двинулась туда, куда меня, грубо говоря, послали.
Толкнула дверь рядом со спальней Мажора и осмотрелась. Без включённого света спальня ничем особенным не выделялась. Большая кровать, манеж рядом с ней, красивая, развешенная, на окне гирлянда, кусок, кажется, стола…
И чего я боялась?
Вошла и быстро отыскала выключатель справа от двери. Свет вспыхнул, а я тут же уткнулась взглядом в дальний угол стола. Моя косметика, расставленная там, заставила ещё больше напрячься.
Уж не знаю, чего Паша хотел добиться, но моё настроение стремительно приближалось к критической, низкой отметке.
Мало того что нас выселили из гостиной, где мне, откровенно говоря, было очень удобно… Мало того что посторонние люди трогали наши с Викой вещи, они их ещё и разобрали…
— Не нравится? — раздался позади голос Мажарского.
А мне не нравилось. Вот нисколечко не нравилось!
— Тебе не кажется, что это перебор? — обернулась и, встретившись взглядом с его прищуренными глазами, шумно сглотнула.
— Почему?
Возможно, если бы у него на руках не было моей дочери… нашей дочери, я бы смогла устроить сцену обиженной и оскорблённой, но Вика мне счастливо улыбалась… Или не мне, а гирлянде за моей спиной?
— Ты выгнал нас из гостиной. — растеряв всю решительность, проворчала я. — Наши вещи трогали чужие люди. Они в них копались, разглядывали, пересматривали, расставляли… Мне не нравится такое. Совсем не нравится.
— Хорошо, я тебя понял. Это всё? — переменившись в лице, отозвался Мажарский.
«Обиделся, что ли?» — тревожно забилось в моей голове.
— Нет. — я покачала головой и, стараясь игнорировать напряжённое, мужское лицо, призналась ещё кое в чём. — Под ёлкой подарки. Это не честно.
— Кхм… И что же в этом нечестного?
