не нужно практически ничего, но если не показать им нашу силу, они так и будут грабить наших купцов и пытаться подчинить себе племена одного с нами языка. А вот если они убедятся в могуществе словен — тогда будут относительно вменяемы и с ними можно иметь дело. Насколько вообще можно иметь дело со степными хищниками.
Даны и свеи новой возможности повоевать и пограбить обрадовались, правда, только простые хирдманны, для ярлов и конунгов куда прибыльней и проще сейчас организация конвоев от побережья государства франков и грабёж франкских городов. Особо организовать отпор им было некому, Пипин доживает последние дни, а его сын Карл[63] посейчас живёт в заложниках у Вышана и отпускать его пока никто не собирается. Кто дальше будет править франками — неизвестно, но желающие найдутся и не один. Ну да нам этот разброд только на руку.
В итоге несколько ярлов и немалое количество простых викингов в точку сбора пришли. Пришли и лютичи, и бодричи, и руяне. Последние пришли вообще первыми, похоже, учли прошлый опыт, когда они пришли на зов последними и получили меньше всех. Войско собралось немалое, даже корелы, и те в нём есть. Правда, новый валит так и не пришел, прислал вместо себя младшего брата, но это здесь распространённая практика.
В последний день весны войско тронулось в поход, а мы остались. Сердце было не на месте, всё же случись что — быстро помочь не сможем, а против такого противника отпускать своих людей без пригляда боязно.
Однако же дела быстро вытеснили мысли об уходящих друзьях, круговорот забот захватил и уже не отпускал.
У Рарога случилась авария, по недосмотру нового мастера в печи металл встал «козлом» и пришлось строить новую печь, старую уже нельзя было никак освободить и «свиное железо» застыло. Пришлось полностью разбирать домницу и после разбивать большущую глыбу довольно хрупкого металла. А после плавить его в сталь уже в другой печи. Мастер мгновенно из свободных перешёл в разряд закупов, потому что стоимость домницы и работ по разборке и постройке новой оплатить естественно не смог. Понятно, что плавка полностью не встала, потому что печь была не одна. Вот, кстати, вспомнил про ещё один артефакт, что у нас на них работает. В такой здоровой печи, как у нас сейчас, мехами не обойтись, и артефакт на основе магии воздуха, а нас этому разделу магии тоже учили, продувает металл в домне. Потому и сталь такая получается, всё же никаким местным мастерам такая штука не под силу. Разве что меха на приводе от водяного колеса, но и там по мощности не дотягивает.
Когда авария была устранена, Рарог приехал ко мне в Чистый-город. Встретил его, как и положено собрата-князя, но пира не устраивал, визит чисто рабочий. Ну и посидели вечерком немного, под чашу-другую зимнего пива.
— Что-то засиделся ты, Ра в своей Любше. Даже не вылезаешь оттуда, всё с печами возишься, — слуг сейчас не было, и чаши пивом наполняли мы сами. Я как раз наполнил гостю.
— Да какое там выбраться! Только отвернёшься, и такого наворотят, да вот хоть как с давешней печью. Оно, конечно, мастер неопытный был, но смотреть же надо и случись что — меня звать. А этот… раззява проглядел, что амулет на последнем издыхании, и плавку начал, вот и посадил «козла». Вот поработает теперь в закупах лет пять, глядишь, поймёт, что ворон считать при плавке нельзя. Я, конечно, тоже виноват, вовремя амулет не зарядил, но вообще-то их должны перед каждой плавкой проверять и, если нужно, мне приносить. Там выступ специальный есть, если он красный — то всё нормально. А если почернел, то всё, надо нести на зарядку. Ну так я специально смотрел — чёрный выступ был. Так что мастер промухал. — Рарог после этой аварии всё ещё фонтанирует эмоциями. Ну так огненный же, они все такие.
— Да ты не кипятись, то же не специально сделано. Неопытный просто, а плавка по-новому, вот и недосмотрел. Ты вспомни, как мы сами такого упарывали, что преподы чуть не плакали. Особенно с той башней.
— Мне за неё так влетело от родных, что потом целый семестр на эксперименты не тянуло. Мой приятель слабо улыбнулся. — Ну да отец всегда на расправу скор был. Как-то они там? Отец, мать, да и мальки тоже. Мальки, небось, уже Академию закончили. Особенно Пер отжигал. У него сызмальства магия нестабильной была. Себя в руках держать не умел, чуть что не по его так — с двух рук на голой силе пламя шагов на пять выдавал. С ним учителя намаялись.
— В Академии, думаю, научили. Пер твой мало того что огнём баловался, так ещё и молниями шибануть мог. Я такого до сих пор не умею, а у него чуть не с младенчества. — Я налил себе и Рарогу по очередной чаше.
— Мои младшие тоже выдавали, особенно Снежка. Она, было дело, напугавшего её крылана заморозила, а было ей тогда с полгодика. Еле разморозили. Да и братишки не отставали, они ведь твоим ровесники, так что как там Академия устояла — страшно представить.
— Ну, при нас выстояла же? И за тысячу лет до нас тоже. А ведь там такие маги учились, что нам до них далеко. — Рарог налил себе самостоятельно и немедленно отхлебнул. — Вот помнишь, на шестом курсе Орс из клана Стрибог? Тот как-то разозлился и устроил прямо в корпусе натуральный ураган. Крышу, говорят, нашли потом на полигоне, а полигон тот верстах в пяти от корпуса. Не зря же студентам колдовать запрещено. Впрочем, родителям, наверное, тоже запретят. А то когда твой родитель с преподавателем стихийки подрались, они всю Академию едва с лицом земли не сравняли.
— Это когда их Велий успокоил обоих, просто хлопнув в ладоши? Помню, конечно. Батюшка так потом и не признался, по какой причине драка была.
— Так Велий этим хлопком их обоих в такие щиты завернул, что оба пробить не могли. Так и продержал, пока не успокоились. А потом к себе в кабинет увёл и о чём-то с ними три часа говорил. Вышли они оттуда красные, даром что ледяные бледные всегда. Но не в тот раз.
Беседа с воспоминаниями затянулась почти до утра, бочонок пива мы усидели тогда и разошлись вполне умиротворённые. Правда, после я проспал чуть ли не до полудня, впрочем, Рарог тоже. Всё же нам уже не по двадцать лет, маги хоть и живут дольше обычных людей, но некоторые
