сыну Вл. Соловьеву.
Небезразлично также и то обстоятельство, что мать Вл. Соловьева, Поликсена Владимировна, происходя из украинско-польского рода, имела своим предком замечательного мыслителя XVIII века Григория Саввича Сковороду (1722 – 1794). Между прочим, творчество и личность Г.С. Сковороды тоже иной раз отличались весьма интересным и значительным соединением необычайно возвышенного образа мышления, почти прямого платонизма, и опять-таки все той же юмористики. Правда, родство с Г.С. Сковородой у Поликсены Владимировны было довольно отдаленное. По одной генеалогии он приходился ей двоюродным дедом, а по другой – даже двоюродным прадедом. Но и из генетики, и из жизненных наблюдений мы знаем, что физические и психические особенности человека часто бывают весьма устойчивыми и часто передаются через несколько поколений.
Насколько высокая культура царила в доме историка С.М. Соловьева, можно судить по тем литературным деятелям, которые отсюда вышли.
В свое время большой известностью пользовался старший брат Вл. Соловьева – Всеволод Соловьев (1849 – 1903). Это был довольно крупный романист, особенно известный по своим романам на исторические темы. Не будучи первоклассным романистом, он все-таки писал такие романы и так художественно и так сюжетно занимательно, что они еще и сейчас читаются не без интереса.
Несомненно, большим литературным талантом отличалась сестра Вл. Соловьева – Поликсена, писавшая под псевдонимом Allegro (1867 – 1924). Ей принадлежат несколько сборников стихов и рассказов. Стихи ее часто полны тонкой грусти и являются предсимволистскими или прямо символистскими.
Из большой семьи историка Соловьева (всего было 12 детей) стоит упомянуть еще младшего брата Вл. Соловьева, Михаила (1862 – 1903), филолога, историка, преподавателя гимназии и переводчика Платона. Как мы увидим ниже, Вл. Соловьев в конце жизни задумал перевести всего Платона и даже договорился об этом издании с прогрессивным в те времена московским издателем К.Т. Солдатенковым. Но безвременная кончина Вл. Соловьева помешала довести этот труд до конца; он успел перевести только I том и часть II тома. Целиком же этот II том был издан уже после смерти Вл. Соловьева с переводами С.Н. Трубецкого и этого М.С. Соловьева. Сын же М.С. Соловьева, которого в дальнейшем мы будем называть С.М. Соловьевым-младшим (1885 – 1942), был чистейшим и известнейшим символистом, весьма талантливым переводчиком с древних языков и по своим религиозным взглядам весьма близким и к Вл. Соловьеву, и к своему отцу Михаилу Сергеевичу.
Таким образом, ближайшее семейное окружение Вл. Соловьева отличалось весьма большой культурой, весьма благородным и тонким отношением к жизни и глубочайшей преданностью высоким идеалам искусства и религии. Все это, конечно, дает нам возможность точно определять основные истоки духовной и умственной деятельности и самого Вл. Соловьева.
2. Школьные годы
(1864 – 1869)
Среднее образование Вл. Соловьев получил в московской 5-й гимназии[21], в которую поступил в 1864 году. По разного рода соображениям его определили не в первый, а сразу в третий класс. Гимназию он кончил в 1869 году с золотой медалью и занесением на гимназическую золотую доску, которая помещалась в актовом зале гимназии. Из гимназических лет Вл. Соловьева имеются некоторые сведения отчасти мальчишеского, а отчасти уже философско-критического содержания.
Что касается мальчишеского поведения Вл. Соловьева в эти годы, то здесь своевременно будет сказать, что он был очень близок со своими сверстниками Львом Михайловичем и Николаем Михайловичем Лопатиными, потому что их отец, юрист Михаил Николаевич Лопатин, был близким другом историка С.М. Соловьева. Л.М. Лопатину было всего 7 лет, когда его семья познакомилась с Соловьевыми, и он был всего на 2 года моложе Вл. Соловьева. Л.М. Лопатин (1855 – 1920) был впоследствии известным профессором философии в Московском университете, в течение всей своей жизни высоко ценил Вл. Соловьева и много о нем писал. В подробном письме М.М. Стасюлевичу в январе 1893 года[22] Вл. Соловьев весьма красочно описывает свои мальчишеские проделки и каверзы совместно с Лопатиными в гимназические годы, когда они, например, пугали летом на даче в Покровском-Стрешневе купавшихся в реке дачниц, являлись людям в одеянии привидений и пр.
М.М. Стасюлевич (1826 – 1911) – историк, сначала студент, а в дальнейшем преподаватель Петербургского университета – ушел в отставку в 1861 году из-за сочувствия студенческим волнениям. Он был также основателем и редактором «Вестника Европы» с 1866-го по 1908 год.
Вл. Соловьев едва ли был с ним слишком близок ввиду равнодушия Стасюлевича к религиозно-философским вопросам. Однако благодушный Вл. Соловьев писал ему много писем, главным образом в связи со своей работой в «Вестнике Европы». Но одно письмо, указанное у нас выше, содержит интересные воспоминания Вл. Соловьева о своих школьных годах.
Так, например, он описывает такого рода мальчишества вместе с Лопатиными в селе Покровском (Глебове-Стрешневе, в настоящее время это уже один из районов самой Москвы).
«Цель нашей деятельности за это время, – пишет здесь Вл. Соловьев, – состояла в том, чтобы наводить ужас на покровских обывателей, в особенности женского пола. Так, например, когда дачницы купались в протекающей за версту от села речке Химке, мы подбегали к купальням и не своим голосом кричали: Пожар! Пожар! Покровское горит! Те выскакивали в чем попало, а мы, спрятавшись в кустах, наслаждались своим торжеством»[23].
О мальчишествах другого типа с теми же Лопатиными Вл. Соловьев в том же письме к М.М. Стасюлевичу пишет так:
«А то мы изобретали и искусно распространяли слухи о привидениях и затем принимали на себя их роль. Старший Лопатин (не философ), отличавшийся между нами физической силою и ловкостью, а также большой мастер в произведении диких и потрясающих звуков, сажал меня к себе на плечи верхом, другой брат надевал на нас обоих белую простыню, и затем эта необычайного вида и роста фигура, в лунную ночь, когда публика, особенно дамская, гуляла в парке, вдруг появлялась из смежного с парком кладбища и то медленно проходила в отдалении, то устремлялась галопом в самую середину гуляющих, испуская нечеловеческие крики. Для других классов населения было устроено нами пришествие антихриста. В результате мужики не раз таскали нас за шиворот к родителям, покровский священник, не чуждый литературе, дал нам прозвание „братьев-разбойников“, которое за нами и осталось, а жившие в Покровском три актрисы, г-жи Собещанская, Воронова и Шуберт, бывшие особым предметом моих преследований, сговорились меня высечь, но, к величайшему моему сожалению, это намерение почему-то не было исполнено»[24].
А вот еще пример мальчишества в школьные годы Вл. Соловьева и Лопатиных.
«Так, мы
