ещё и оделась подчёркнуто скромно, а своё поведение списала на отсутствие привычки к употреблению горячительных напитков, вот и отделалась с подачи Касатона, коему отчаянно строила глазки, всего лишь строгим предупреждением вкупе с двадцатью часами общественных работ. Наказание ниже нижнего, и не наказание, можно сказать даже, просто пальчиком погрозили, чтобы совсем уж жизнь мёдом не казалась.
Драчуны-аспиранты тоже не отпирались, разнервничались они лишь после оглашения вердикта.
— Какой ещё рукопашный бой?! — возмутился худой. — Зачем мне ваши бокс и борьба?! Я — учёный!
— Нормальные учёные кулаками на диспутах не машут! — возразил Стройнович. — Знаете, как мальцов от табака отучают? Заставляют пачку махорки разом выкурить! Вот и вас так же. А не пожелаете заниматься — канализацию прочищать поставим!
— Можете к Горицвету записаться, — предложил я, и аспиранты враз бросили протестовать — как видно, полагали ориентальные боевые искусства более интеллектуальными в сравнении с банальным мордобоем, коим этой парочке представлялся бокс.
На подготовку протокола заседания много времени не ушло, но вот так сразу отправиться восвояси всё же не получилось, поскольку дальше пришлось выкраивать время на беседу с Бугром и Занозой. Впрочем, «пришлось» — это не совсем то слово, я этому разговору был очень даже рад.
Доигрались, соколики. Вляпались!
Удовлетворение моё делало неполным лишь то странное обстоятельство, что в материалах дела отсутствовало какое-либо упоминание их закадычного дружочка Кости Северянина. Именно этот момент я и намеревался прояснить, а расспрашивать об обстоятельствах инцидента собирался исключительно для отвлечения внимания моих не шибко-то разговорчивых собеседников.
И «не шибко разговорчивых» — это ещё мягко сказано. Начать следует с того, что повестки те демонстративно порвали и препроводили их в студсовет едва ли не силой. А Занозу — так и без всяких «если».
— Да отцепись ты уже! — раздражённо откинул он руку дружинника, переступив через порог, оправил пиджак и зло уставился на меня. — Вот как, значит? Во власть вошёл?
Я покачал головой.
— Моё дело маленькое, бумажки туда-сюда перекладываю.
Бугор шагнул следом, обернулся и резко бросил:
— Сгинь, а то вперёд ногами вынесут!
Звеньевой дружинников и не подумал сдать назад.
— Пупок развяжется! — выдал он в ответ.
И да — развязался бы. Если ещё не вошедшим в силу первокурсникам парочка хулиганов могла отвешивать подзатыльники безнаказанно, то в дружину привлекали по большей части актив военной кафедры. С такими не забалуешь.
И Бугор на неприятности решил не нарываться, без спросу уселся на стул и закинул ногу на ногу.
— Что — покуражиться решил? — обратился он ко мне.
— Да чего вы оба-двое заладили? — вздохнул я. — Мне просто обстоятельства дела прояснить поручено!
— Ври больше! — выдал в ответ Заноза.
Я этот возглас проигнорировал и присмотрелся к Бугру, который производил слишком уж глубокое искажение энергетического фона.
— Потенциал какой удерживаешь? — спросил я напрямую.
— Ну вот, я же говорил! — бросил тот своему приятелю, а мне с неприятной ухмылочкой сказал: — Большой потенциал удерживаю. Право имею. На разряд иду! И справка есть!
Как оказалось, Бугор и в самом деле озаботился оформлением разрешения, и я оставил эту тему, начал расспрашивать об инциденте с первокурсниками, но лишь для того, чтобы в удобный момент будто между делом ввернуть провокационное:
— Север, так понимаю, удрать успел?
Панкрат скривился так, будто на пол сплюнуть собирался.
— Гад он! — зло выдал коротышка.
— Друзей на девку променял! — добавил Слава, бугристое лицо которого аж перекосило от возмущения. — С ним бы нас не повязали! Он все ходы знает!
И точно — прежде эта компания по-крупному никогда не залетала, а тут при некотором желании дело и под уголовную статью подвести можно. Мало того что первокурсников задирали, так ещё какие-то вещички у них «поносить» взяли.
— Что за девка? — полюбопытствовал я. — Новая какая-то?
— Да уж месяц за ней увивается, наверное, — сказал Панкрат. — А та от него нос воротит, даже за ручку подержать не даёт.
— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался я. — Это кто ж такая недотрога?
— Да есть у вас в студсовете одна лярва белобрысая, — помрачнел Бугор. — Дура набитая!
Панкрат кивнул.
— Говорил я Северу: нечего ему там делать! Так нет же! Не послушал!
Тут-то мозаика и сложилась. Северянин по той блондиночке сохнет, которую в доме отдыха по пьяной лавочке охмурил. Вот это номер!
В итоге ничего полезного я от хулиганов добиться не сумел. Под конец беседы Бугор нацепил на голову кепку и спросил:
— И что нам светит? Много впаяют?
— Понятия не имею.
— Брешешь! — фыркнул Заноза. — Точно ведь утопить собираешься!
— Очень надо! — фыркнул я. — Вы и сами с этим прекрасно справились!
Панкрат ругнулся, Бугор ухватил его под руку и вытянул за дверь.
— Земля круглая, — буркнул он напоследок.
Ну а я выписал было повестку на имя Константина Северянина, но сразу передумал и, смяв листок, выкинул его в корзину для бумаг. Как ни крути, вызывать подобным образом на беседу члена студсовета — это откровенный перебор. Вместо этого я занялся оформлением совсем других запросов, ибо следовало подчищать хвосты, пока ещё имеется такая возможность и меня не попросили освободить занимаемое место.
А почему нет? Вяз запросто подсуетиться может!
Впрочем, и от разговора с Северяниным я отказываться не стал, попросил Касатона Стройновича организовать нам неофициальную встречу. Тот пообещал всё сделать, пусть и в восторг его моя идея отнюдь не привела
— Вот нам только ещё сведения личных счётов не хватало!
— К нему самому претензий никаких. Мне его мнение как члена студсовета касательно наших фигурантов интересно. Вдруг на поруки взять захочет?
Касатон криво усмехнулся.
— Ты же понимаешь, в какое положение его этим предложением поставишь?
Я пожал плечами.
— Сам виноват.
— Тоже верно, — признал Стройнович и посмотрел на часы. — Только давай это уже на завтра планировать.
— Можно и на завтра.
— А что там со срочным делом? — спросил Касатон, приглаживая усы. — Посмотрел материалы?
Я порылся в портфеле.
— Есть такое, да. Попытка переправить через ограду на территорию студгородка десяток бутылок вина.
— Всё очевидно же, нет? Надо их завтра рассмотреть, самое позднее — послезавтра.
— Никак не получится, — покачал я головой. — Там сразу семь человек одновременно задержали плюс ещё дополнительно
