по имени. Уже, хорошо.
— Мои тоже нет. Тогда, кто расскажет?
— Это выйдет наружу. Так всегда бывает. Кто-нибудь придет проверить, как они…
— Проверить три семьи отщепенцев, живущих в одиночестве посреди леса?
Элара остановилась.
— Отщепенцы занимаются торговлей, Хью. Им нужны припасы.
— Постарайся вбить это в свой толстый череп: они покинули общество, построили частокол посреди опасного леса и были убиты. Это происходит постоянно, черт возьми, и никто никогда не предпринимает никаких усилий для расследования.
— По словам твоих собственных людей, на этот раз все по-другому. Ты даже не знаешь, что их убило.
Хью почувствовал нарастающее раздражение.
— Я бы знал, если бы у меня был доступ к магу-криминалисту. Как так получилось, что во всем вашем поселении нет ни одного мага?
Элара скрестила руки на груди.
— Нам не нужны маги. У нас полно пользователей магии, которые могут делать все, что может маг, но лучше.
— Так почему бы тебе не взять кого-нибудь из этих легендарных магов и не проанализировать место преступления?
— Значит, когда команда криминалистов прибудет из офиса шерифа, они обнаружат пустое поселение и нашу магическую подпись повсюду? Блестяще. Почему я об этом не подумала?
— Тормози на оборотах. Если ты устроишь переполох, твой приятель Скольник прибежит сюда с факелами и вилами. Ты этого хочешь?
Элара прищурилась.
— Знаешь что, не бери в голову. Я позабочусь об этом.
Раздражение Хью переросло в неприкрытую ярость. Его голос стал ледяным.
— Ты этого не сделаешь.
— Да, сделаю.
— Я запрещаю.
— Хорошо, что мне не нужно твое разрешение.
— Да, нужно.
— Кто сказал?
— Так говорится в контракте, который мы оба подписали. Или ты забыла ту часть, где я просил о самостоятельности в принятии решений, связанных с безопасностью, и ты включила условие, что все они должны быть одобрены совместно вами и мной? Это работает в обе стороны, дорогая.
Ее магия кипела у нее под кожей. Ее глаза сверкали. Тебе это не понравилось, да?
— Сделай это, — осмелился он. — Нарушь контракт. Дай мне повод для полной свободы действий.
Руки Элары сжались в кулаки, щеки вспыхнули. Она была так зла.
Боже, секс прямо сейчас был бы потрясающим. Он повалил бы ее на кровать, и она бы кричала, брыкалась и хлестала его своей магией. Это было бы чертовски горячо.
— Я ненавижу тебя, — выдавила она.
— Возвращайся к себе, дорогая. — Хью послал воздушный поцелуй.
Ее лицо дернулось. Неземное рычание прокатилось по комнате, эхо далекого рычания. Элара развернулась, и в ней он почти увидел что-то еще, скрытое за серебристыми полупрозрачными завесами магии. Она вылетела из комнаты. Дверь захлопнулась за ней, сотрясая тяжелый деревянный дверной проем.
Дважды за одну ночь. Ему придется заменить дверь, если так будет продолжаться.
Хью налил себе еще чашку воды. На несколько секунд, пока она была в комнате и кричала на него, он почувствовал себя живым. Он снова потерял самообладание и уже чувствовал, как приближается пустота, но в те мимолетные мгновения он ощутил вкус свободы и хотел большего.
***
ЭЛАРА МЕРИЛА ШАГАМИ СВОЮ КОМНАТУ. Следы магии покидали ее, оставляя след на теле. Мягкое сияние изготовленных на заказ фейри-фонарей заливало комнату успокаивающим маслянисто-желтым сиянием, но ее темпераменту требовалось гораздо больше, чем рассеянный свет, чтобы успокоиться.
Вот козел!
Что за гребаный ублюдок!
Когда она настаивала на совместном принятии решения, она думала об ограничении его досягаемости. В то время это казалось совершенно разумным выбором.
Элара закрыла глаза и прошептала, имитируя свой голос.
— Саванна.
Эхо ее силы пролетело по замку, найдя свою цель. Саванна была уже в пути.
Эларе хотелось вернуться в спальню Хью и сокрушать его своей силой, пока он не упадет ниц. Стереть эту самодовольную ухмылку с его лица.
Она остановилась и глубоко вздохнула. Ее магия рассеялась, и Хью стоял в ее комнате точно таким, каким она его помнила, совершенной копией мужчины, только слегка прозрачным, когда она смотрела сквозь него на фейри-фонарь.
Она обошла его кругом, разглядывая широкие мощные плечи, скульптурные руки, плоский живот, ноги, похожие на стволы деревьев… Мужчина был создан, чтобы сокрушать любое сопротивление. От него исходила хищная уверенность. Если бы он сказал, что убьет что-то, оно бы умерло. Теперь она была уверена в этом.
Цепочка едва заметных шрамов отмечала его грудь, не более чем легкие линии на левой грудной клетке, над сердцем, ребрами и сбоку. Она чувствовала, как он исцеляет свой народ. Он должен был уметь исцелять себя сам, иначе у него было бы гораздо больше шрамов.
Какие повреждения были достаточно серьезными, чтобы он не смог исцелиться?
Пища для размышлений.
Оборотни иногда тоже излучали хищную силу. Она появлялась из-за естественной плавности их линий, из-за того, как они держали себя, готовые ринуться в бой, никогда не чувствующие себя на сто процентов комфортно ни в одной из своих шкур, всегда ожидающие нападения. У Хью был другой вкус. Оборотни рождались с их силой; он же добился своей. Его тело было тренированным и отточенным, а высокомерие пришло с опытом.
Она посмотрела в его голубые глаза. Там, в этих глазах, было что-то еще. Глубокая усталость, как будто что-то грызло его, и, что бы ни случилось, жизнь не до конца наполняла их. Она видела такой же взгляд у него, когда он разрубал наемника на части. В нем не было ни гнева, ни удовлетворения. Только методичная точность. Он решил, что это должно быть сделано, и сделал это.
Было бы намного проще, будь он идиотом, но нет. Д'Амбрей был резким и умеющим манипулировать. Она не могла доверять ни единому его слову. Он притворялся лучшим другом человека, затем вонзал ему нож в спину и продолжал двигаться дальше. Он говорил одно, делал другое и думал, что только он знает, что именно. Она понятия не имела, чего он на самом деле добивался.
