с нее деловой костюм, нес в ванную, купал, как маленькую, понимая, насколько она устала. Уложив ее в постель, я даже не решился прикоснуться к ней, боясь не сдержаться.
— Спи, малыш, — нежно поцеловав ее в висок, поворачиваюсь к ней спиной и тихо произношу. — Нам необходимо отдохнуть.
В пять утра мои внутренние биологические часы говорят о том, что пора вставать. Независимо от того, во сколько я лег или вообще не ложился, подъем всегда в пять. Вот и сейчас, проснувшись, я лежу и любуюсь, Яной, которая мирно посапывает, подложив руку под щеку. Она очень похожа на маленькую девочку. Куда делась вчерашняя собранная, холодная профессионалка, которая сидела напротив меня и вытряхивала из меня душу, задавая, порой, не очень удобные вопросы? Вот она завозилась, натягивая на себя покрывало, и я понимаю, что мой пристальный взгляд нарушает ее спокойный сон.
Тихо поднимаюсь, испытывая в паху боль от утренней эрекции и неудовлетворенного желания. Как хочется подмять под себя ее разомлевшее тело и окунуться в горячее лоно, повторяя старые как мир движения, подводя ее и себя к вершине наслаждения. Но я отгоняю от себя грешные мысли и иду под холодный душ. Пусть спит, у нас еще все впереди.
После пробежки и легкой разминки иду в кабинет, чтобы сделать несколько звонков. Первый, конечно же, в больницу. Меня не отпускает тревога за Раю. Как она там? Какие прогнозы? Набираю номер и с нетерпением жду ответа.
— Токсикологическое отделение. Городская больница. Слушаю вас, — слышу голос какой-то медсестры.
— Я хотел бы узнать, как обстоят дела у Ядовой Раисы, — холодно спрашиваю я.
— Извините, но по телефону такой информации мы не даем, — щебечет девушка и сразу отключается.
— Молодцы. Усвоили урок, — удовлетворенно говорю я и снова набираю уже следующий номер.
— Ада Львовна, здравствуйте. Не разбудил? — хотя честно мне плевать разбудил я ее или нет. — Это Ядов. Как дела у моей бабушки?
— Состояние стабильное. Она ненадолго пришла в себя, но мы ввели ее в медицинскую кому, потому что она очень слаба, — слышу, как женщина старается скрыть, что сейчас она завтракает.
— А почему вы не поставили в известность меня? — во мне нарастает раздражение. Что еще нужно сделать, чтобы эта горе-врач сообщала каждое свое действие в отношении Раи. — Я думаю, что вы не хотите распрощаться со должностью?
После моих слов Ада Львовна начинает кашлять, видимо, впечатленная сказанным.
— Герман Евстафьевич, она пришла в себя буквально на несколько минут, поэтому мы не стали вас беспокоить, — подобострастно начинает говорить женщина. Я даже морщусь от такого слащавого тона.
— Хочу, чтобы вы уяснили, что я должен знать о каждом изменении в состоянии моей бабушки, — тихо говорю, но я уверен, что она услышала и поняла меня. — Вы уяснили?
— Да, — выдыхает горе-врач. — Я буду каждый день докладывать вам о здоровье госпожи Ядовой.
— Спасибо, что вы меня понимаете, — теперь уже я первый нажимаю на кнопку отбоя.
Хорошо, что она хотя бы приходила в себя. С облегчением вздыхаю и снова берусь за телефон.
— Владислав Викторович, здравствуй, — в отличие от Ады Львовны, начальник моей службы безопасности сразу берет трубку, и голос звучит бодро по-военному. — Новости есть?
— Пока нет, — с нотками сожаления отвечает Влад. — По месту регистрации она не проживала и даже никогда не появлялась. С квартирной хозяйкой о ее временной регистрации договаривался по телефону какой-то мужчина, а деньги ей доставил курьер. В детских садах мальчика ни по фамилии Колобов ни по фамилии Ядов нет.
— А частные сады проверяли? — настроение постепенно скатывается до нулевой отметки.
— Сейчас составили списки и ведем отработку, — докладывает мужчина.
— Влад, если будут новости, сразу сообщай, — я знаю, что он никогда не затягивает с информацией, но говорю больше для своего успокоения.
Перед тем как выехать в офис, еще раз заглядываю в спальню, чтобы увидеть, как спит моя девочка, обняв двумя руками подушку. Улыбаюсь и тихо выхожу. У меня сегодня на работе безумно сложный день и надо быть собранным.
Встреча сменяет одна другую. В перерыве мне из дома звонит охрана, чтобы сообщить, что Яна куда-то срочно сорвалась, не желая ехать на моей машине и с охраной, она отправилась на такси. Я знаю, что они будут за ней присматривать, но еще раз напоминаю, что отвечают за нее головой. Надо было оставить с ней Николая, они вроде бы нашли общий язык. Но уже поздно об этом сожалеть и необходимо отправляться на следующую встречу.
— Какие-то новости, Влад, — звонок начальника службы безопасности застает меня в машине, когда я уже собираюсь домой.
— Герман, Яна пропала, — до меня сразу не доходит смысл услышанных слов и я ничего не отвечаю. — Ты слышишь меня? Яна пропала.
— Как пропала? Где? — сердце, начинает бешено колотиться, пытаясь пробить грудную клетку и выскочить наружу. — А где были твои люди?
— Они вели ее до торгового центра. Она прошлась по всем магазинчикам, которые там расположены, посидела в кафе, а потом как сквозь землю провалилась. Они обыскали все, но ее нигде нет, — чувствую, что друг очень нервничает. Только когда он сильно волнуется, становится болтлив.
— Я ей сейчас позвоню. Может, она в редакцию отправилась по поводу моего интервью или с подругами где-то зависла, — я хватаюсь за любую соломинку, но внутри разрастается огромная дыра, которая заполняется пустотой. Неужели снова мне придется пройти через этот ад?
Набираю номер дрожащими руками и слышу, как механический голос сообщает, что абонент сейчас не в сети, и предлагает оставить голосовое сообщение. Я нажимаю кнопку и после сигнала говорю:
— Яна, ты где? У тебя все хорошо? Отзвонись мне, пожалуйста.
Снова набираю номер Влада.
— Геолокацию по телефону пробили? — спрашиваю, уже зная ответ.
— Конечно. Телефон сейчас в соте торгового центра, — отвечает Владислав Викторович. — Герман, мы ее найдем.
— Главное, чтобы не через пять лет, — тихо говорю я и отключаюсь.
— Герман Евстафьевич, что-то случилось? — спрашивает Николай, взволнованно, глядя на меня в зеркало заднего вида.
— Яна пропала, — отвечаю я. — Коля, гони домой. Может, там я что-нибудь смогу понять.
На пороге дома меня ожидает Влад.
— Герман, надо осмотреть ее комнату, — мужчина уже взял себя в руки и снова стал лаконичным в разговоре.
Я киваю, и мы вместе отправляемся в Янину комнату. Здесь все еще разбросаны ее вещи и записи. Владислав вопросительно смотрит на меня, желая услышать объяснение такому бедламу.
— Так было и вчера, — говорю я. — Она выбирала себе одежду для репортажа и вывалила из шкафа все вещи. А потом она пришла ко мне в комнату и осталась
