Книга Горячие дни - Джейн Энн Кренц

Ей не надо было нажимать на клавишу, чтобы взять правильную ноту. Она была Сиреной. Наделенная удивительным тембром голоса, она могла выдернуть из прозрачного воздуха ля и вплести его во вторую арию Царицы ночи*.

Элегантное, с великолепной акустикой репетиционное помещение было спроектировано и построено для нее ее нынешним любовником. Ньюлин Гатри, сделавший состояние на изобретении бесконечного множества скучных компьютерных гаджетов и программ для высокотехнологичных систем безопасности, не жалел денег. Помещение находилось на втором этаже виллы в средиземноморском стиле, которую он купил вскоре после того, как она очаровала его своим талантом Сирены. Восхитительное мини-палаццо возвышалось над бухтой в Саусалито, и из его окон открывался изумительный вид на Сан-Франциско.

Она выбрала арию из «Волшебной флейты» для своего так называемого камерного выступления на Мауи по двум причинам; первая состояла в том, что это было хорошей репетицией перед предстоящей премьерой «Волшебной флейты». Вторая же заключалась в том, что ария идеально подходила для ее уникального дара. Высокое фа, нота, которую может спеть в полный голос не всякое сопрано, позволяла ей генерировать и фокусировать особые волны паранормальной энергии, которые влияли на определенные жизненно важные неврологические функции человеческого мозга. Когда она пела, стекло трескалось; люди умирали.

Кроме того, ария со словами «Ужасной мести жаждет мое сердце!» как нельзя лучше подходила для ситуации, когда собираешься убить человека. Она уже давно поняла, что музыка для представления, особенно для камерного, должна быть подобрана правильно. Искусство — это связь между артистом и публикой.

Она не планировала ехать на Мауи. Через неделю ей предстояло петь Царицу ночи на открытии нового здания оперного театра в Акация-Бей. Ангажемент, организованный ее дорогим Ньюлином, имел огромное значение для оживления ее карьеры. После того ужасного спектакля в «Ла Скала», когда два года назад клака посмела освистать ее, дела шли неважно.

Но позвонила сестра и стала умолять об одолжении, и она не смогла отказать. Как-никак Дамарис — это семья, ее единственный близкий человек. «Папа» не в счет.

И все же у нее вызвал раздражение тот факт, что она по первому требованию согласилась лететь на Мауи. Да, до премьеры еще есть время, но это не значит, что ей нечем заняться. Более того, она знает, что для Дамарис конкретно это выступление имеет огромное значение только из-за «папы».

Лично она презирала отца, который объявился из ниоткуда и заявил права на своих дочерей. И никак не могла взять в толк, почему Дамарис так переживает за человека, чей единственный вклад в их жизни заключался в том, что он кончил в стакан и сдал свою сперму в банк. Что до нее, то ей на него плевать. Пусть хоть завтра «откинет коньки». Она часто фантазировала, как дает «камерное» представление специально для него. К сожалению, этот план был неосуществим, потому что Дамарис наверняка догадалась бы о причине смерти и впала бы в депрессию. Была и еще одна причина. «Папа» тоже обладал паранормальным даром, и этот дар был смертоносным.

Хотя поездка на Мауи нарушала все ее планы, она против воли с нетерпением ждала ее. Успешное — с любой точки зрения — выступление всегда наполняло ее эйфорией, приводило в состояние, которого она не могла достичь иным способом. Еще несколько часов после выступления она ощущала себя сладостно всесильной. Однако ничто не могло сравниться с ослепительным восторгом, который охватывал ее после особых, «камерных» выступлений. Принимая такие приглашения, она знала, что будет чувствовать себя настоящей богиней. И ощущение бессмертия иногда длилось днями.

Ей было двадцать три, и она только начинала свою карьеру, когда впервые обнаружила силу своего дара. Да, ее пение всегда было особенным. Мама распланировала ее будущее еще до ее рождения, когда, тщательно выбирая донора спермы, основывалась не на специфике паранормальных способностей будущего отца, а на мощи его чистой энергии.

Сама потомок длинной череды экстрасенсов, мама изучила весь комплекс законов наследования парапсихических свойств. Каждый из предков обладал определенным уровнем дара, но на нижних уровнях шкалы — на так называемом нормальном конце шкалы — он обычно проявлялся в виде интуиции, которую очень многие воспринимают как должное или добровольно игнорируют.