Женя не знала, что нужно сказать Полине. Да и что тут скажешь? Она просто взяла Полину за руку и крепко пожала ее.
– Вы очень сильная, Полина! Я помню, как накануне смерти Теосян назвал вас при всех «маленькой девочкой Полей» и как вы изменились в лице тогда. Я бы пырнула его тем кинжалом прямо там, на месте!
– Ну, может, я действовала более хладнокровно и отравила его чуть позже, а? – усмехнулась Полина.
Женя поняла, что Полина действительно могла это сделать.
– Вы ведь этого не делали, правда? – спросила Женя с надеждой.
– Почему нет?
– Иначе бы не стали откровенничать, подставляя себя.
– Вы проницательны, – улыбнулась Полина. – Я не убивала Тиграна. Хотя мысленно проделывала это миллиарды раз. Я ведь не могу иметь детей из-за него. О беременности я узнала, когда мы с матерью были уже у тетки. Я боялась признаться. Мама и так считала меня виноватой в моих бедах. После моего признания мы ни разу не заговорили о том, что со мной произошло. Мама, может, и переживала за меня, но она была из тех женщин, которые свои чувства выражали только одним способом – вечным недовольством. В общем, я побоялась сказать о своей беременности и кое-что сделала с собой… Кровищи было море. Хорошо, лето было и до той глухой деревни, где жила тетка, смог добраться вертолет из района. Меня отвезли в районную больницу и еле откачали. Думаю, если бы дело было зимой, то меня бы не спасли. Зимой деревня отрезана от мира, вот как мы сейчас.
Женя неосознанно продолжала сжимать руку Полины так, что сделала той больно, но женщина лишь улыбнулась.
– Не переживайте вы за меня, Женя. Больше двадцати лет прошло, и я уже отношусь ко всему произошедшему с маленькой девочкой Полей более философски.
– Значит, в Москве вы снова встретились с Тиграном?
– Да. Первый раз наши пути пересеклись на какой-то светской вечеринке, когда я уже была замужем за Жаном. Вы знаете, ведь Тигран меня даже не узнал. Видимо, я была не единственная, с кем он так поступил. Хотя я уверена, что единственная, кто вырвалась из его лап. Я даже была рада, что он меня забыл. И все бы ничего, но потом у него с Жаном начались совместные бизнес-проекты. Я не могла признаться мужу. Не знаю почему. Наверное, мне было стыдно.
– Но вы ведь ни в чем не виноваты.
– Не виновата, но мне хотелось забыть ту проклятую историю навсегда. В общем, мне приходилось терпеть время от времени общество Теосяна, пересекаясь с ним на обедах и светских раутах. Потом у них с Жаном деловые отношения разладились. Теосян, хоть и стал вроде бы солидным бизнесменом, но играл по-прежнему грязно. Мы не виделись несколько лет, и я вздохнула спокойно. Но вот мы оказались здесь.
– Если бы Юля знала вашу историю, она никогда бы не пригласила сюда Теосяна, – с сожалением прошептала Женя.
– Вы правы, но она не знала. И я думала, что спокойно переживу и это тоже, пока вчера вечером он не назвал меня маленькой девочкой Полей, – с омерзением в голосе ответила Полина.
– Значит, он вас узнал.
– Да, жаль, что я не знаю, давно ли он понял, что я – это я. С другой стороны, вы не представляете, как я рада, что эта скотина сдохла.
Полина встала и подошла вплотную к окну, за которым уже сгущались сумерки – темнело здесь рано.
– Я только надеюсь, что он сильно мучился перед тем, как умереть. Я ликую от мысли, что он горит в аду, – Полина расхохоталась. – Вы не представляете, Женя, какое облегчение я теперь испытываю. Мне хочется петь от счастья.
За их спинами раздалось покашливание – в библиотеку заглянул Тамерлан.
– Вот ты где, а я тебя обыскался, – сказал он.
– Что ж, мне пора, – улыбнулась Полина.
В дверях она обернулась к Жене:
– Можете все рассказать мужу, но знайте – я не убивала Тиграна.
Полина вышла. Она так и не взяла почитать книгу.
***
– Куда тебя Алеша звал? – тут же спросила Женя у мужа.
– Саид же просил его время от времени звонить по экстренному вызову, чтобы попытаться сообщить в полицию о том, что здесь случилось. Вот он и дозвонился. Пока там переводили звонок на местный полицейский участок, он и сбегал за мной, – объяснил Тамерлан.
– И?
– Да толку-то, – махнул рукой Тамерлан. – В районе коллапс. Синоптики обещают небольшое просветление сегодня ночью, но в ближайшие двое суток снова ждут обильные снегопады. Сотовой связи почти нигде нет, у них там какие-то обрывы или что-то с вышками. Очень плохо было слышно. Я и начальник местного отделения, с которым меня соединили, просто орали в трубку.
– Значит, полицию не ждать?
– Какую полицию, Женя? – усмехнулся Тамерлан. – Даже если снегопад закончится, в горы невозможно будет пробиться какое-то время. Сама видела, какая там дорога перед подъездом к отелю.
– И долго нам тут сидеть?
– Сначала нужно дождаться хорошей погоды, потом техники, которая расчистила бы подъезды.
– Я так понимаю, тебя официально уполномочили вести расследование, пока полиция не сможет к нам пробиться?
– Типа того, – Тамерлан устало потер глаза. – Собственными руками придушил бы того, кто завалил этого Теосяна.
– Да брось, – Женя провела рукой по седеющей шевелюре мужа. – Ты бы умер тут от скуки, не имея возможности даже выйти наружу. А теперь тебе есть чем заняться.
– Все-то ты понимаешь, Евгения Георгиевна, – улыбнулся Тамерлан, перехватывая руку жены и целуя ее ладонь. – Ну, что рассказала тебе мадам Винтер?
Женя тяжело вздохнула.
– Я рада, что Тиграна убили, – сказала она.
– Ну-ну, милая, мы с тобой должны оставаться беспристрастными.
– Это невозможно…
Тамерлан с Женей поднялись к себе, и она поведала ему историю Полины Винтер. Тамерлан сел на подоконник и закурил.
– Прекращай курить в комнате, – поморщилась Женя. – Да и вообще, пора бросить эту пагубную привычку.
– Брошу, Женька, обязательно брошу.
– И когда же сие чудо произойдет? – насмешливо вздернула она бровь.
– А вот когда моя ненаглядная профессорша забеременеет, так сразу и брошу, – улыбнулся Тамерлан, лукаво глядя на Женю.
– Ты ребенка хочешь? – удивленно спросила она.
– А ты нет?
– И я хочу.
– Иди ко мне.
Тамерлан потушил сигарету, а Женя залезла на подоконник, укутавшись в его объятья, будто в теплое одеяло. Внезапно лампочки на люстре моргнули и погасли.
– Ну вот, – воздохнула Женя. – Опять.
Они молча сидели в темноте, всматриваясь в пейзаж за окном. Меж деревьев сгущались тени, рваными космами окутывая голые стволы, чернели, наползали на сугробы… Вот от тени протянулись две тонкие руки с растопыренными пальцами, заскребли по сугробам и медленно-медленно двинулись к дому. Женя поежилась, зажмурившись. Когда она открыла глаза, никаких призрачных рук за окном не было – только лишь тьма наступившего вечера. Все было укутано саваном, который казался чернильно-синим из-за быстро опустившихся сумерек. Небо по-прежнему висело низко, готовое, того и гляди, снова низвергнуть на землю тонны снега.
