ещё следующее задание? Вроде разговор шёл только об этом перелёте? Доставить вам вселенца из недоступного кишлака и всё. — заговорил Максим и мы были с ним согласны.
Ибрагим широко улыбнулся и крикнул Мустафе, чтобы он пригласил спасённого нами вселенца.
Глава 13
Вместе с Мустафой в кабинет вошёл мужчина, вывезенный нами из того кишлака. На руках он держал девушку, явно обладающую каким-то врождённым заболеванием. Неимоверно худое тело. Буквально одни кости. Руки были скрючены и прижаты к груди. Ноги казались такими тонкими, что с трудом верилось, что они принадлежат живому человеку, а не мумии. Девушка определённо не могла двигаться. Вроде подобная болезнь называется ДЦП. Хоть я и не знаю, как расшифровывается эта аббревиатура, но что-то связанное с центральной нервной системой.
Сперва третий, попавший в тело девочки с синдромом дауна, теперь эта девушка. А сколько ещё вселенцев вот так попали? Мне очень сильно повезло оказаться в здоровом теле. И за это я был благодарен тем, кто дал мне второй шанс. Даже не знаю, смог бы я жить дальше, случись со мной что-нибудь подобное. Нашёл в себе силы для этого?
Несмотря на своё состояние, девушка улыбалась. Это говорило о том, что она не сдалась. И за одно это я уже уважал её.
— Эта Зейна, наш вселенец. Она переместилась в тело девушки больной ДЦП и поэтому нам было очень трудно её найти. На это ушло больше семи лет, — заговорил Ибрагим. — Было потеряно так много драгоценного времени. Но ничего не поделаешь, даже номерам порой очень сложно бывает отыскать нужного человека. Вашей следующей задачей будет перевозка Зейны в Союз. И сделать это нужно незамедлительно. Её жизнь находится под угрозой, а помочь могут только наши специалисты. Сейчас девушка находится под действием сильнейших препаратов. Что тоже может пагубно отразиться на успехе предстоящей операции. — внимательнее присмотревшись к девушке, я заметил отсутствующий взгляд. Она смотрела в никуда и улыбалась.
— В будущем Зейна разработает вакцину, которая спасёт миллионы жизней по всей планете. Контора не хочет допустить такого числа жертв. Поэтому вакцина должна быть создана раньше, — закончил восьмой.
И кажется, я знаю, что это за пандемия такая. Сам просидел в карантине пару месяцев. Закрывались города, страны, практически не было авиасообщения. Правда, мне не довелось остаться без работы. Петрович постоянно подгонял мне рейсы.
Если эта девушка действительно способна будет создать вакцину уже сейчас, то она спасёт множество жизней по всему миру. Вот такие вселенцы действительно были очень важны. Правда, я не представлял, как она это сделает, не имея образцов вируса и в таком состоянии. Но это уже не мои заботы.
Времени на раздумья не было, и мы отправились в аэропорт. Восьмой сказал, что самолёт уже готов к вылету и ждёт только нас. Через час мы уже летели. Экипаж весьма удивился подобным пассажирам, но ничего против мужики не имели.
Всю дорогу Зейну держал её отец. Которого нам представили Хайруллой. Он не понимал по-русски и поэтому мы могли спокойно разговаривать при нём на любые темы.
— Интересно, а он знает, что это не его дочь? — спросил я у Спицына, когда мы ехали в аэропорт.
— Как правило, родственники вселенцев не знают, что сейчас в теле их близкого человека, находится другое сознание. Но бывают и исключения. И я считаю, что это как раз тот случай. Просто не может человек с подобной болезнью скрывать подобное. Тем более отец постоянно находится при девочке и он сразу же должен был заметить произошедшие изменения. Но как ты видишь это не заставило его бросить дочь. Мужику, наверное, очень крепко досталось по жизни.
Тут не поспоришь. Меня всегда поражали люди, которые ухаживали за детьми-инвалидами. Подобным людям нужно ставить памятники при жизни. Они обладали невероятной силой воли. И сейчас я видел перед собой такого человека.
Перед отъездом на аэродром девушку вновь завернули в какие-то одеяла, чтобы никто не видел её. И сняли с неё эти одеяла только в самолёте. Здесь уже всё было готово для перевозки одного раненого и отец Зейны, наконец, смог отдохнуть.
Так как никто из нас не говорил на Пушту, Мустафа провёл с Хайруллой краткий инструктаж перед полётом. Он переводил ему всё, что мы говорили. Мужчина кивал и в конце сказал, что не доставит нам никаких проблем.
Вот и хорошо, на месте прибытия нас встретят люди, способные разговаривать с Хайруллой. А этим местом прибытия оказалась Ростовская область. А точнее, аэропорт Волгодонск. В прошлой жизни я никогда не бывал в этом аэропорту, поэтому не знаю, что он из себя представляет. Но могу точно сказать, когда я уже работал в аэрофлоте, такого аэропорта в Ростовской области не было. Хотя это не показатель, после распада союза закрылось довольно много небольших аэропортов. Должно быть, Волгодонск был одним из них.
Из Кандагара мы вылетели уже в десять часов вечера. Предстоял ночной перелёт. Но это было не проблемой. К тому же диспетчер всегда нам поможет.
На подлёте к аэропорту прибытия диспетчер сообщил нам, что буквально полчаса назад прошёл ледяной дождь и взлётно-посадочная полоса, которая оказалось всего 1200 метров, ещё не расчищена. Поэтому он отправил нас сделать ещё несколько кругов, пока наземные службы не подготовят ВПП. Что было очень правильно. Самолёты при посадке очень сильно боятся льда. К тому же полоса достаточно маленькая и существовал реальный шанс, что мы выкатимся за её пределы.
Минут через сорок с нами вновь связался диспетчер и сообщил, что взлётно-посадочная полоса готова. Эта посадка действительно станет настоящим экзаменом. Только сейчас экипаж реально напрягся. Я физически ощущал это напряжение. Готов поспорить на что угодно, что они сейчас очень сильно хотят, чтобы управление на себя взял Дмитрий Алексеевич. Но сдаётся мне, что сам подполковник этого не хочет. Волновался он сейчас сильнее, чем в Афганистане. Но это не мешало ему выполнять свою работу на отлично.
Очередной круг закончен и самолёт вышел на нужный курс. Взлётно-посадочная полоса отлично подсвечена, никаких проблем не должно возникнуть. Но с первого раза не получилось занять нужную глиссаду и пришлось заходить на ещё один круг. Напряжение постоянно нарастало. Единственное, что я сейчас мог — это просто успокоиться. Даже не помню, когда я в последний раз вот так нервничал, находясь за штурвалом.
Диспетчер отдал новые корректировки, и вот самолёт коснулся взлётно-посадочной полосы. Нас тряхнуло намного сильнее обычного, но всё в
