Пушкине, где бродили до позднего вечера.
Глава 22
После отъезда Жени в Москву мы снова каждый день общались по телефону. Иногда и не по одному разу. И это не считая сообщений, которыми мы регулярно обменивались.
Как-то незаметно Женя вошел в мою жизнь. И не только в мою, но и в жизнь моих сыновей. Оказывается, они обменялись телефонами и создали общий чат, где обсуждали хоккей. Когда я узнала об этом от Тимы, я написала Жене сообщение: «Извини, я не знала, что они тебе пишут. Если что, я могу их попросить не доставать тебя». Ответ прилетел мгновенно: «Даже не думай! Это наши мужские дела». А в конце сообщения еще и улыбающегося колобка прикрепил. Когда я прочитала фразу про «их мужские дела», на душе стало невероятно тепло.
Я с нетерпением ждала звонков и сообщений от Жени. Мой пульс учащался, когда я слышала «Привет» или «Здравствуй», произнесенные мягким и уже очень родным голосом. Сама я, правда, никогда не звонила первой, оставляла инициативу Жене. Но сообщения писать не стеснялась.
Новая командировка в Санкт-Петербург у Евгения выдалась через три недели после последней. В этот раз он приехал на целых десять дней. Мы виделись почти каждый день. Если он задерживался допоздна в отделе, тогда он заезжал к нам. Я кормила его ужином, а мальчишки делились впечатлениями, накопившимся за день. Если Женя заканчивал не поздно, он заезжал за мной на работу, и мы просто гуляли или заходили куда-нибудь перекусить.
Один раз нам удалось провести целый день вдвоём. Женя взял служебную машину — благо была суббота — и мы поехали в Выборг. Погода в тот день была на нашей стороне. Ярко светило солнце, небо было голубым, без единого облачка. Мы бродили по городу, поднялись на смотровую, погуляли по парку Монрепо, пообедали в таверне. В общем, вели себя как настоящая пара. Хотя разговоров о наших отношениях ни с его стороны, ни с моей так не было. Видимо, каждый из нас держал все в себе.
Мне было очень хорошо рядом с Женей, я даже была счастлива. Но насколько мне было спокойно рядом с ним, настолько же меня волновала недосказанность в наших отношениях. И она заключалась не только в том, что мы никогда не говорили о НАС. Мы даже встречались и прощались каждый раз, целуясь в щеку.
Дело было в том, что я не могла разобраться в себе. Внутри меня сидел обиженный испуганный ёжик, который разучился доверять мужчинам. Когда Женя был рядом, я забывала обо всем. Меня покорил его мягкий и открытый характер. Я радовалась тому, что как легко он общался с Тимофеем и Матвеем.
Но как только я оставалась одна, я сразу же пробовала заглянуть в будущее и с осторожностью представить, что наши отношения перешли на новую стадию, где мы стали официальной парой. Вот тут-то на меня и нападал страх — страх того, что мои надежды на счастье рядом с любимым мужчиной снова рухнут. Как это было с Пашей, когда он исчез из моей жизни, не сказав ни слова. Так же было и с Лешей — когда я вышла за него замуж в надежде, что мы сможем подарить друг другу счастье и любовь. Но наши надежды не оправдались. Поэтому, я терзала себя сомнениями и догадками относительно того, что мы с Женей значим друг для друга и сможем ли дать друг другу то, чего мы ждем.
Когда до отъезда Жени в Москву оставалось два дня, мы пошли в кино. Какая-то незамысловатая комедия, на которую мы взяли билеты, подняла настроение и на время освободила голову от мыслей. На экране шли финальные титры, когда в кармане у Жени завибрировал телефон.
— Извини, я отвечу, — сказал он мне и снял трубку.
Не знаю, что говорил собеседник, но Женя отвечал только «да» и «так точно». В какой-то момент я услышала, что его голос стал стальным, отчего мне стало не по себе.
Закончив разговор, Женя взял меня за руку и повел к выходу. Я послушно шла за ним, искоса поглядывая на него. Он был напряжен и, казалось, погружен в размышления. Когда мы дошли до парковки, прежде чем открыть дверь машины, Женя остановился и, повернувшись ко мне сказал:
— Юль, мне нужно срочно выехать в Москву. Прости, я только что об этом узнал, — мне показалось, что взгляд его был растерянным. — Я провожу тебя и поеду.
— Все в порядке? Ты не похож на себя, — я смотрела ему в глаза.
— Все хорошо. Просто такая работа, — он вздохнул и открыл мне дверь машины.
Всю дорогу до моего дома Женя был непривычно задумчив, и я тоже не решалась начать разговор. Мы попрощались у подъезда привычным поцелуем в щеку. Женя сказал, что позвонит, а я пожелала ему хорошей дороги. На этом мы и расстались.
В квартире, сразу у порога, мальчишки закидали меня новостями так, что на время я выбросила из головы такой скорый отъезд Жени в Москву.
Однако, оставшись снова одна, я все же почувствовала укол ревности. Первый укол ревности к нему. Хоть он мне ничего и никогда не обещал.
Я лежала в кровати и читала книгу, когда на тумбочке зазвонил телефон.
— Алё, — ответила я.
— Не разбудил? — это звонил Женя.
— Нет.
— Юль, я заеду на пять минут. Мне нужно кое-что тебе сказать. Спустишься, когда позвоню?
— Ты разве ещё не уехал? — я посмотрела на часы, соображая, который час и почему Женя еще в городе.
— Нет, жду машину и выезжаем.
— Может ты поднимешься? Ребята уже спят все равно, — предложила я.
— Нет, у меня мало времени. Так что лучше на улице поговорим. Я наберу, как буду подъезжать.
— Хорошо, я спущусь.
Женя сбросил вызов, а я зависала с телефоном в руках. Что случилось и что он хочет мне сказать? Почему решил заехать, если срочно был вызван в Москву? Один вопрос сменялся другим. Я поднялась с кровати и подошла к шкафу, чтобы переодеться. Предчувствие чего-то недоброго стояло тенью за моей спиной. Я надела джинсы, бадлон, накинула куртку и спустилась вниз, не дожидаясь звонка Жени.
Я вышла на улицу и поежилась от холодного и сырого воздуха. От волнения или от холода, меня стала бить мелкая дрожь. Чтобы хоть как-то унять её, я засунула руки в карманы и принялась ходить из стороны в сторону.
У соседнего подъезда на лавочке сидела компании молодых людей. Они пили пиво
